София – Премудрость Божия. Глубинное значение слова София

Икона Софии, Премудрости Божией занимает особое место в Русской Православной Церкви. Есть много списков с изображением Софии, Премудрости Божией, - например, в Киеве, Новгороде, Вологде, Тобольске, в Москве, в Троице-Сергиевой лавре и других местах, но все они сводятся, в основном, к двум типам: Киевскому и Новгородскому.

Впервые этот образ появился в Византии. Именно ему был посвящен юстиниановский храм Софии Премудрости Божией в Константинополе.

Все списки с изображением Софии, Премудрости Божией, изображают Божию Матерь и воплотившуюся от Нее Ипостасную Премудрость - Сына Божия, выражая одну главную мысль. Воплощении Сына Божия неотделимо от мысли о Богоматери, которую величают Домом Божественной Премудрости, истинным Храмом Живого Бога на земле. Это послужило одним из оснований для механического перенесения на образ Девы Марии содержания и символики Софии Премудрости Божией.

Под Премудростью, или Софией, разумеют Сына Божия на основании IX главы книги Притчей Соломоновых, где говорится: «». В этих словах содержится указание на Христа, Сына Божия, Который в Посланиях апостольских называется Божией силой и «Божией Премудростью»; а в слове «дом» содержится указание на Пресвятую Деву Марию, послужившую воплощению Сына Божия. На основании этих слов строится изображение икон Св. Софии, Премудрости Божией.

«София, Премудрость Божия» (Киевская)

Одним из наиболее старинных списков иконы является Киевская икона «София Премудрость Божия», находящийся в Киеве, в Софийском соборе .

Эта икона, заимствованная из церкви Юстиниана в Византии, изображает соединение Церкви Небесной и земной через воплощение Сына Божия - Премудрости Божией. На ней изображен дом или храм и в нем стоящая Богоматерь в хитоне, с покрывалом на голове, под сенью, поддерживаемой семью столпами. Руки и длани Ее распростерты, а стопы утверждены на серповидной луне. На персях Богоматери покоится Предвечный Младенец, правой рукой благословляющий, а в левой имеющий державу. На карнизе сени начертаны слова книги Притчей: «Премудрость созда Себе дом и утверди столпов седмь ». Над сенью посредине изображен окруженный лучами Дух Святой, а немного выше, также окруженный сиянием, Бог Отец, имеющий в левой руке державу, а правой благословляющий; из уст Его исходят слова: «Аз утвердих стопы Ея ». По обеим сторонам изображения Бога Отца и Духа Святого представлены семь архангелов с распростертыми крыльями и с знаками своего служения в руках:

у Михаила – пламенный меч;
у Уриила – молния, опущенная острием вниз;
у Рафаила – алавастр (алебастровый сосуд для хранения благовоний, в данном случае – мира);
у Гавриила – цветок лилии;
у Селафиила – чётки;
у Иегудиила - царская корона;
у Варахиила – цветы, а сам он располагается на белом плате.

Под облаком с серповидной луной, служащей подножием Богоматери, изображен амвон (возвышение перед иконостасом), включающий в себя семь ступеней с надписями, несущими глубочайший смысл для каждого верующего человека:

Чистота (помыслов);
Слава;
Благородство;
Смирение перед Господом;
Любовь;
Надежда;
Вера.

Вся икона дополнена надписью «Премудрость создай Себе Дом и утверди столпов седмь ».

Основная цель образа – напомнить всем христианам, с какой целью Спаситель пришёл к людям и от кого Он был рождён.

По обе стороны семи ступеней расположены библейские пророки и праотцы:

Моисей со скрижалями, на которых начертаны слова: «Радуйся, скрижале Божия, на ней же перстом Отчим написася слово Божие »;
Аарон с жезлом (брат Моисея, первый еврейский первосвященник);
царь Давид с ковчегом Завета;
пророк Исаия (на его хартии, которая свисает с левого плеча видна надпись: «Се Дева во чреве приимет и родит Сына »);
пророк Иеремия со свитком;
пророк Иезекиль с вратами затворенными;
пророк Даниил с камнем в руках.

Семь ступеней амвона утверждаются на семи столпах, на которых находятся взятые из Апокалипсиса изображения и их объяснения:

на первом столпе изображены 7 очес с надписью: «дар совета»;
на втором - семисвечник с надписью: «дар разума»;
на третьем - книга с 7 привешенными печатями и надписью: «дар премудрости».
с левой стороны на первом крайнем столпе изображены 7 труб и надпись: «дар крепости»;
на втором - правая рука с 7 звездами и надписью: «дар ведения»;
на третьем - 7 курильниц дымящихся и надпись: «дар благочестия»;
на четвертом и последнем столпе - 7 струй молнии с надписью: «дар страха Божия».

Таким образом, на этой иконе, за исключением Богоматери и св. Троицы, все лица и вещи приспособлены к седмеричному числу и имеют символическое значение. Таково изображение Киевской иконы Софии - Премудрости Божией.

«София, Премудрость Божия» (Новгородская)

Другой, подобный киевскому, образ находится в Новгороде в Софийском соборе и имеет свои отличия. Его особенность заключается в том, что Богоматерь на нём вместе с Иоанном Предтечей молятся, стоя перед Спасителем. Поэтому тип новгородского извода определяют как деисусный (греческое слово «деисус » значит моление; так называются иконы, изображающие Спасителя, а перед ним Богоматерь и Иоанна Предтечу в молитвенном положении).

Икона Софии, Премудрости Божией (Новгородская)

На этой иконе изображен Господь Вседержитель в царской одежде, с огненными крыльями на огненном престоле, утверждающемся на семи столпах. Вокруг Вседержителя голубое небо, испещренное звездами. По сторонам изображены Божия Матерь и Иоанн Предтеча как ближайшие свидетели воплощения Слова Божия. Вверху изображен Спаситель, поднявший руку в благословляющем жесте. Выше этого изображено опять голубое звездное небо и здесь на золотом престоле лежащее Евангелие, перед которым шесть ангелов (по три с каждой стороны) преклоняют колена.

Новгородская икона Софии считается чудотворной . По мнению всех молящихся перед иконой «София Премудрость Божия» Благодатная Мария не оставляет без внимания ни одну просьбу, на каждую приходит ответ в виде знака, события или просто разрешения ситуации. Сохранившееся историческое известие говорит, что от этой иконы в 1542 году получила исцеление одна женщина, страдавшая болезнью глаз.

Дни почитания:

«София – Премудрость Божия» (Новгородская) – 15/28 августа ;
«София – Премудрость Божия» (Киевская) – 8/21 сентября .

Все изображения Софии - Премудрости Божией выражают мысль о Матери Божией, послужившей орудием для воплощения Ипостасной Премудрости - Сына Божия. По этой причине и празднество иконе Софии совершается православной церковью в Богородичные дни и преимущественно на Рождество Богородицы, как в Киеве, или же на Успение Пресвятой Богородицы, как в Новгороде, Вологде, Тобольске, Москве и других местах, где имеются иконы Софии - Премудрости Божией.

Тропарь, глас 1: Превечная Премудросте, Христе Боже наш! / Божественным смотрением Своим преклонивый Небеса, / благоволил еси вселитися во утробу Чистыя Отроковицы, / средостение вражды разрушив, / освятил еси естество наше / и Царствие Твое нам отверзл еси; / сего ради Тебе, Творца нашего и Избавителя, / и рождшую Тя, / спасения нашего тайне послужившую Деву Чистую, православно величаем .

с. 40 ¦ 1. София Премудрость Божия

Икона двусторонняя запрестольная
Первая четверть XV века. Тверь (?)
Оборот. Распятие
Запись XIX века
Дерево, темпера. 69 × 54,5
Происходит из алтаря Благовещенского собора Московского Кремля
Музей «Московский Кремль», инв. Ж-1413 (480 соб.)

Живопись в процессе раскрытия. Нераскрытые части находятся под частичной прописью XIX века и потемневшей олифой. Первоначальный светло-охристый фон заменен при поновлении золотом, лежащим на коричневой прокладке. В нижней части композиции различимы чинки грунта.

Время возникновения сложного иконографического типа, к которому относится икона Благовещенского собора, в научной литературе начиная с XIX века принято было относить к концу XV - началу XVI века. За ним закрепилось наименование «новгородского» извода Софии Премудрости Божией, поскольку в Софийском соборе Новгорода в качестве храмового образа почиталась икона аналогичного типа. Аллегорические истолкования образа Софии, имеющиеся в текстах XVI–XVII веков, обусловили противоречивость оценок, которые получали подобные изображения в литературе, начиная со второй половины XIX века до настоящего времени.

Впервые икона была опубликована в прориси Г. Д. Филимоновым в 1876 году как памятник XVI века. Эта же прорись была использована П. А. Флоренским в его обширном очерке, посвященном истолкованию образа Софии Премудрости Божией. Вновь к рассмотрению кремлевской иконы обратилась А. И. Яковлева. Она отнесла ее к 60-м годам XVI века, при этом отметив черты, напоминающие живопись XIV века 1 . Л. И. Лифшиц впервые обратил внимание на связь иконы с обширным кругом византийских памятников XII–XV веков и указал, что подобные иконы писались не только в Новгороде. По его мнению, образ Благовещенского собора входит в круг памятников раннего XV века. По особенностям колорита и ряду признаков композиционного решения исследователь отнес икону к тверской живописи, которая в первой половине XV века обрела черты, характерные для столичного искусства, и на короткое время сравнялась с живописью Москвы 2 .

1 Яковлева А. И. «Образ мира» в иконе «София Премудрость Божия» // Древнерусское искусство: Проблемы и атрибуции. М., 1977. С. 388–404. Ил. на с. 389–391.

2 Лифшиц Л. И. Ангельский чин с Эммануилом и некоторые черты художественной культуры Владимиро-Суздальской Руси // Древнерусское искусство: Художественная культура X - первой половины XIII в. М., 1988.

Среди многочисленных текстов, на которых основывались создатели рассматриваемого иконографического извода, в первую очередь следует назвать 9-ю притчу Соломонову : «Премудрость воздвигла себе дом и утверди семь столпов...» и Первое послание к Коринфянам св. апостола Павла: «Мы проповедуем Христа распятого... Божью силу и Божью премудрость» ( 1 Кор. 1: 23–24). Такое понимание образа Софии подтверждают и семь столбов, на которые опирается ее трон, и изображение «Распятия» на оборотной стороне иконы. В число источников иконографии несомненно входили песнопения Великого четверга. В них воспевается «Всевиновная [т. е. являющаяся причиной всего сущего. - Е. О. ] и подательная жизнь, безмерная Мудрость Божия», «Несозданная и преестественная Премудрость Божия», создавшая Себе храм во плоти Пресвятой Девы (Последование утрени. Тропари 1–3 песни 1-й).

Особый интерес к образу ипостасной Софии как творческому началу единосущной Троицы и ее действию в мире проявляли богословы XIII–XIV веков. Константинопольский патриарх Филофей, автор середины XIV века, называет Премудростью Божией и Христа, и «Божественное естественное действие и благодатное дарование великой и единосущной Троицы, чрез Святого Духа из рода в род подаваемое святым душам».

Раскрывая учение Церкви о действии Божественного промысла в мире, создатели «новгородского» извода построили композицию иконы тремя регистрами, которые в равной мере прочитываются сверху вниз и снизу вверх. Самый верхний занимает изображение небес с водруженным на них престолом - Этимасией - с орудиями страстей Христовых, которым поклоняются ангелы. В центре в круглой «славе» изображен Христос Вседержитель, воплотившийся Бог Слово, а под ним располагается своеобразный деисус, занимающий основную часть композиции: Богоматерь и Иоанн Предтеча предстоят восседающему на престоле Христу - Ангелу Великого Совета, Премудрости Божией.

Традиция изображений Христа Премудрости Божией в виде ангела основана на тексте и толкованиях пророчества Исайи: «Яко Отроча родися нам, Сын и дадеся нам, его же началство на раме Его: и нарицается имя Его Велика Совета Ангел, Чуден, Советник, Бог крепкий, Князь мира, Отец будущего века» ( Ис. 9: 6). Среди наиболее ранних изображений Христа Ангела Великого Совета - миниатюры рукописей Слов Григория Богослова IX–XII веков. Они иллюстрируют Слово 2-е на Святую Пасху: «Я стоял и смотрел: и вот муж, восшедший на облака, муж весьма высокий, и образ его яко образ ангела ( Суд. 13: 6), и одежда его, как блистание мимолетящей молнии. Он воздел руку к востоку, воскликнул громким голосом... ныне спасение миру, миру видимому и невидимому! Христос из мертвых, - восстаньте с Ним и вы; Христос в славе Своей, - восходите и вы; Христос из гроба, - освобождайтесь из уз греха; отверзаются врата ада, истребляется смерть, отлагается ветхий Адам, совершается новый: аще кто во Христе, нова тварь» ( 2 Кор. 5: 17).

Сидящий на престоле Ангел с красными крыльями облачен в царские одежды нежно-палевого цвета, украшенные оплечием и лором, и зубчатую корону - символ помазанника, на котором «почивает» Святой Дух: «Бог воцарился над народами. Бог воссел на святом престоле Своем» ( Пс. 46: 9). На незримое присутствие третьего лица Троицы - Святого Духа, его бесплотность указывают крылья Софии, но лик Ангела и светлые волосы, спадающие на плечи двумя прядями, напоминают изображения Христа-отрока. В правой руке у Ангела красный посох, завершающийся крестом, в левой свернутый свиток. Его фигуру окружает трехчастная «слава», что символизирует свет Троицы. Она темно-голубая внутри и двух оттенков светло-голубого цвета по краю. А изнутри ее исходит сияние в виде восьми голубых лучей - знак вечности, относимый к ипостаси Бога Отца. Символом воплощения Бога Слова являются лик и руки Ангела, окрашенные в нежно-розовый цвет: «как скорлупа граната обволакивается румяной кожицей, так и Сын Единородный Бога и Отца облекся в плоть, имеющую в себе кровь» (Толкование на «Песнь песней» царя Матфея Кантакузина, конец XIV века 3). Свет же, озаряющий лик Софии, свидетельствует о неслиянном и нераздельном соединении человеческой плоти и божественной природы: «Когда Слово Божие становится в нас ясным и светлым, а лик Его сияет словно солнце, тогда и одежды Его являются белыми, то есть речения Священного Писания [являются в нас] ясными, прозрачными» 4 .

3 См. в кн.: Пселл М. Богословские сочинения. СПб., 1998. С. 323.

4 Творения преподобного Максима Исповедника. М., 1993. Кн. 1–2. Главы о богословии. 2 сотница. Гл. 14.

Светлые, украшенные одежды Ангела говорят о том, что Он не только Царь, но и Жених небесного чертога, престолу которого в лице Богоматери предстоит с. 40
с. 42 ¦ Невеста-Церковь: «Он облек меня в ризы спасения; одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и как невесту украсил убранством» ( Ис. 61: 10). О чертоге брачного пира - Евхаристии призван напоминать престол Премудрости, имеющий четыре резные ножки и утвержденный на семи коричневых опорах - столпах, согласно цитировавшимся выше словам Книги Притчей Соломоновых. Ноги Ангела опираются на овальный камень дымчато-голубого тона, указывающий на то, что Дом Премудрости - Церковь имеет «Самого Иисуса Христа краеугольным камнем» ( Еф. 2: 20), «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Христос» ( 1 Кор. 3: 11).

Богоматерь и Иоанн Предтеча, созывающие верных на пир Премудрости, стоят перед троном на особых, украшенных золотым ассистом подножиях. Их фигуры частично включены в сияние, окружающее Ангела, подобно тому, как в сцене Преображения в «славу» Христа часто включаются фигуры ветхозаветных пророков - Ильи и Моисея. «Следует знать, - писал преподобный Максим Исповедник, - что и среди стоящих у Господа существуют различия, так как для пытливых умом важны слова: «Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» ( Мк. 9: 1). Тем, кто может следовать за Ним, Господь открывается в зраке Божием, в котором Он был до сотворения мира» 5 .

5 Там же. Гл. 13.

Богоматерь держит перед собой, как медальон, круглую «славу», внутри которой изображен восседающий младенец Христос в украшенных ассистом одеждах. Его правая рука протянута в жесте благословения, в левой - свернутый свиток. То есть сам младенец Христос Премудрость свидетельствует, что Он «построил Себе дом вещественный и одушевленный, то есть храм Свой телесный, из непорочных кровей и плоти всесвятой Девы Богородицы, по благоволению Отца и при содействии Всесвятого Духа, один из двух, один и тот же совершенный в Божестве, и тот же совершенный по человечеству» 6 . «Слава» вокруг фигуры младенца Христа окрашена в два цвета - темно-голубой внутри, как и «слава» Ангела в среднике деисуса, и розовый по краю, но его также окружает сияние из восьми голубых лучей, указывая, что Христос «двойственен по природе, единичен по ипостаси».

6 Арсений еп. Филофея, патриарха Константинопольского XIV в., три речи к епископу Игнатию с изъяснением изречения притчей: Премудрость созда себе дом и пр. Новгород, 1898.

Иоанн Предтеча облачен в милоть и короткий плащ. Его правая рука поднята с жестом пророческого свидетельства, в опущенной левой - свиток с текстом пророчества. Возможно, сохранившийся в записи текст повторял первоначальный, традиционный для изображений Предтечи: «Се агнец Божий...» ( Ин. 1: 29). «Ибо он тот, о котором написано: «се я посылаю Ангела Моего перед лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою» ( Мф. 11: 10).

С темой евхаристической трапезы-пира прямо связана полуфигура Христа Вседержителя, представленного в двухчастной «славе». В ней соединяются оттенки лиловато-розового внутри и розового цвета снаружи, что, так же как и розовый лик Ангела, говорит о таинстве воплощения Бога Слова, а восемь голубых лучей звездчатого сияния, такие же как и в остальных изображениях, указывают на его единосущность Отцу. Наружный нижний край «славы» Христа пересекается и с нимбом, и с голубым сиянием «славы» Софии, частично закрывая ее, что является знаком общности троичного света, исходящего от них.

Вседержитель, облаченный в хитон с золотым клавом и гиматий, как архиерей, обеими руками благословляет Богоматерь и Иоанна Предтечу: «Я - хлеб живый, сшедший с небес: ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» ( Ин. 6: 51). О крестной жертве Христа призвано напоминать и изображение Престола Уготованного, утвержденного на небе. Тройная дуга «приклоненных к земле» небес и престол соприкасаются с краем «славы» Христа: «Престол славы, возвышенный от начала, есть место освящения нашего» ( Иер. 17: 12). Престол представлен и как царский трон, и как церковная трапеза. На нем лежат красно-коричневая риза Христова, закрытое Евангелие, а на подножии перед ним символы добровольной крестной жертвы Христа, принесенной им для спасения человечества, и орудия страстей - Голгофский Крест, сосуд с желчью, в который вставлены копье, трость и четыре гвоздя: «дабы ныне соделалась известно чрез Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем» ( Еф. 3: 10–11).

Одновременно Евангелие, лежащее на престоле, указывает на неотлучное сопребывание Христа с Отцом на небесах: «Весь бе в нижних [на земле с людьми. - Е. О. ], и вышних никакоже отступи неописанное Слово» (Акафист Богоматери. Икос 8); «Нисшедший, Он же есть и восшедший превыше всех небес, дабы наполнить все» ( Еф. 4: 10). Таким образом, Христос, трижды изображенный на иконе «София Премудрость Божия» в виде Ангела Великого Совета, Младенца и Вседержителя, здесь явлен как жертва и жертвоприноситель и как Триипостасный Бог, приемлющий жертву.

Сложная композиция иконы выступает своеобразным поэтическим комментарием к изображению «Распятия» на другой стороне иконы, которое было целиком переписано в XIX веке.

Литература

Книга переписная соборныя церкви Пресвятыя Богородицы Благовещения... 1680 г. // Сборник за 1873 год, изданный Обществом древнерусского искусства при Московском Публичном музее. М., 1873. С. 17.
Игнатий, архиеп. Об иконе Св. Софии в Новгородском Софийском соборе // Записки Императорского Археологического общества. СПб., 1857. Т. XI.
Филимонов Г. Д. Очерки русской христианской иконографии. София Премудрость Божия // Вестник Общества древнерусского искусства за 1874–1876 гг. М., 1876. Исследования. С. 20 (прорись иконы).
Meyendorff J. L" Ikonographie de la Sagesse divine dans la tradition byzantine // Cahiers archéologiques. Paris, 1959. Vol. 10.
Византия. Балканы. Русь: Иконы XIII–XV вв.: Каталог выставки. М., 1991. № 86. С. 250–251.
Lifshiz L. Die Ikone «Sophia - Weisheit Gottes» aus der Moskauer Kreml". Zur Frage nach der Herkunft und der Zeit des ersten Auftauchens des sogenanten «Novgoroder» iconographischen Typs // «Die Weisheit baute icher Haus» / Herausgegeben von Felmy K. Ch. und Haustein-Bartsch E. Munchen, 1999. S. 29–42.

Е. Осташенко с. 42
¦

I. Первый храм во имя Премудрости Божией был воздвигнут в Константинополе самим Константином. Но освящен он был только при Констанции, в 360 г. Не видно, кто дал имя храму. Сократ, наш древнейший свидетель, выражается неясно: “теперь называемая София” (II, 43). Во всяком случае во времена Сократа этот храм назывался Софией. И нетрудно сказать, как понимали это имя христиане того времени. Это было имя Христа, Сына Божия, под этим именем предвозвещенного в Ветхом Завете (прежде всего в книге Притч); это библейское имя повторяет и апостол Павел (1 Кор I:24). В IV в. много говорили и спорили о Божественной Премудрости, в особенности в связи с знаменитым стихом Притч 8:22 “созда мя в начало путей своих…” Это была основная экзегетическая тема в спорах православных и ариан; и обе спорящие стороны были согласны, что Божественная Премудрость, о которой говорится в библейской книге, есть Сын Божий. Такова была богословская традиция. Еще Ориген резко подчеркивал, что только имя Премудрости есть первичное и собственное имя Сына (см. Comm. in Iohann. I. 22). В известном символе Григория Чудотворца Христос называется Словом и Премудростью и Силой… Вряд ли можно сомневаться, что воздвигнутый в IV в. храм Премудрости был посвящен Христу, Boплощенному Слову. И напрасно догадываться, не посвящали ли тогда храмов отвлеченным идеям… У Юстиниана не было поводов изменять посвящение, когда вместо сгоревшего старого храма он воздвиг новый. В его время, во время напряженных христологических споров, опять-таки всего уместнее было посвятить “великую церковь” именно Христу, Премудрости и Слову. Во всяком случае, впоследствии в Византии всегда и неизменно считали Константинопольскую Софию храмом Слова. В этом отношении особенно характерно известное сказание о построении Юстинианова храма. Оно выражает как раз ходячее, общепринятое понимание. Здесь рассказывается о явлении Ангела, “стража храма”, который клялся именем Софии, - “и потому получил храм именование: Святая София, что значит: Слово Божие” (ed. Preger, p. 74)… Не следует спрашивать, в какой день совершался “престольный праздник” в Юстиниановой Софии. И много позже Юстиниана еще не существовало престольных или храмовых праздников в современном смысле. Самое посвящение храмов не было еще строго разграничено, в особенности посвящение Господских и Богородичных храмов. Они посвящались Христу или Богоматери, но при этом еще не выделялся какой-нибудь один определенный праздничный день из общего годичного круга, разве для того оказывались поводы в каких-нибудь исторических воспоминаниях или в текущих событиях, например, в знамениях или чудесах. Вообще же годичный праздник каждого храма совершался в день “отверзения врат”, в годовщину освящения или “обновления” храма - такой порядок сохранялся еще во времена Симеона Солунского. В Константинопольской Софии праздник обновления совершался в канун Рождественского сочельника, 23 декабря, - так как храм был освящен впервые 25 декабря (537 г.) и обновлен после восстановления купола 24 декабря (563 г.). Рождественские дни для этих празднеств были выбраны вряд ли случайно. В службе на день обновления по Типику Великой Церкви Х в., изданному А. Дмитриевским, мы не находим никаких особенностей, которые указывали бы именно на Софийский храм, на определенное его посвящение. Служба совершается скорее о покровении царствующего града вообще. С течением времени в Византии как бы забывают об особенном посвящении Великого Храма, который стал национальным святилищем и святыней. Он стал для византийцев Храмом вообще, Храмом по преимуществу, средоточием всех молитвенных памятей и воспоминаний. И вместе с тем стал символом царства, символом царственного достоинства и власти, - “мать нашего царства”, говорил о Софии уже Юстиниан… По примеру царствующего града Софийские храмы воздвигались во многих местах. И замечательно, почти всегда Софийскими оказываются великие, соборные или митрополичьи церкви. Исключение представляет только Софийская церковь в Иерусалиме. Достаточно припомнить: София в Солуни, в Никее, в Сердике (или в Софии), в Охриде, в Трапезунте, в Мистре, в Арте, в Сливене, в Визе… Может быть, и в Корсуни, или Херсонесе. Особо нужно отметить Софийский храм в Беневенте, конца VIII в. В Никосии на Кипре Софийский собор был построен уже при Лузиньянах, в конце ХII в. Наконец, нужно назвать Софийские храмы в древней Руси: в Киеве, в Новгороде, в Полоцке… В известном смысле имя “Софии” становится как бы нарицательным для обозначения “великих” или главных церквей. Нужно думать, что часто Софийские храмы воздвигались скорее по национальным или политическим, нежели по собственно религиозным мотивам, - в свидетельство национальной или церковной независимости. При этом не изменялось богословское понимание имени: вплоть до ХV в. под именем Премудрости разумели в Византии Христа, Слово Божие (ср., например, Патр. Филофей. Три речи к епископу Игнатию с объяснением изречения Притчей: Премудрость созда себе дом… Изд. епископа Арсения. Новгород, 1898). С таким же пониманием мы встречаемся и у западных авторов, часто оставляющих без перевода греческое имя: Sophia.

II. В русских Софийских храмах издавна престольный праздник совершается в Богородичные дни: в Киеве в день Рождества Богородицы, в Новгороде в день Успения. Спрашивается, как и когда установился такой обычай. Трудно допустить, что в домонгольском Киеве или в Новгороде сознательно отступили от византийского примера. Напротив, здесь стремились к сохранению и воспроизведению богослужебных порядков Великой Церкви. И на Руси хорошо знали, что Константинопольская София есть храм Слова, - “иже есть Премудрость Присносущное Слово”, замечает Антоний Новгородский, бывший в Константинополе в начале XIII в. По древним русским месяцесловам мы знаем, что долгое время в Софийских храмах по византийскому правилу праздновалась годовщина освящения: в Новгороде 5 августа, в Киеве 4 ноября (см. месяцеслов при Мстиславовом Евангелии). В древнейших русских памятниках мы не раз встречаемся с традиционным объяснением: Премудрость есть Христос… По счастливой случайности мы можем точно определить, когда установилось в Новгороде торжественное празднование Успеньева дня. Еще Г. Д. Филимонов издал по рукописи XVI в. два любопытных сказания: “Сказание известно, что есть Софей Премудрость Божия” и непосредственно связанное с ним другое сказание; “которыя ради вины причтен бысть праздник Успения святыя Богородицы в двунадесят Владычних праздников” (Вестник общества древнерусского искусства при Московском Публичном Музее. Т. 1. 1874-1876 гг.). В рукописях нет имени автора. Есть предположение, что эти сказания составлены известным Зиновием Отенским, Во всяком случае, они составлены в первой половине XVI в. И автор пишет с большим подъемом и силой. Особенно интересно второе сказание. На тематический вопрос автор отвечает кратко: “се последнее Христа видеша апостоли, не разрещшеся от телес своих”. Иначе сказать, праздник Успения есть праздник Богоявления и потому “Владычний” праздник, - автор опирается на известное сказание о явлении Христа при Успении. И затем он продолжает: “Генадий же архиепископ премысли один от двоюнадесят праздников праздновати, повеле Успение Богородицы. Прежде же сего вси дванадесят владычних праздников по древнему преданию в храм святыя Софии многочисленным схождением совершашеся светле, и сия yбо слышах в Новеграде от мужей состаревшихся, якоже и в Киеве от начала и до ныне по уставам древле преданным, совершают. Сия довольно есть имеющим ум много указание о сем. Престаните, братие, уже глаголати, - яко неведаем есть толк Софеи Премудрости Божией”. Пред нами свидетельство исключительной важности. Мы узнаем, что до Геннадия (ставшего Новгородским архиепископом из Чудовских архимандритов в 1484 г.) в Новгородской Софии “по древнему обычаю” совершалось только общее празднование двенадцати владычних праздников; иными словами, не было особого престольного дня. И только Геннадий установил особое празднование Успеньева дня. Этот новый порядок породил недоумение и толки: “что есть Софей Премудрость Божия, и в чие имя сия церковь поставлена, и в которых похвалу освятися”… Возникла мысль, не освящена ли София “во имя Пречистыя Богородицы”… Иные отказывались от объяснения: “яка несть зде имени сему в Руси ведомо, ниже мудрости сие мощно толку ведати”… Автор решительно отвечает: “вси богослови умыслиша постаси Сына: Софей, рекше премудрость, Логос, сиречь слово, Силу Божию и сим подобное… Божии же Матери имян никакоже приложиша”… И затем напоминает известное сказание о построении Юстинианова храма… Мы не узнаем, по каким мотивам Геннадий установил Успенский праздник. Вероятнее всего видеть здесь отражение новых греческих порядков, в связи с общим переходом на Иерусалимский устав. В Евергатидском Типике (ХII в.) праздник Успения резко выделен: ™ortѕ g¦r ™ortwn ka€ pan»gurij twn panhgЪriwn њstai… Геннадий вообще заботился об упорядочении богослужения, собирал отовсюду литургический материал… Можно допустить и прямое подражание Москве с ее соборной церковью Успения, - Геннадий был Московским ставленником… Однако все это еще не объясняет тех выводов, которые делали в Новгороде. Ибо празднование Успения в Византии вовсе не было связано с именем Софии. Эту связь устанавливают только в Новгороде. И устанавливают очень прочно. В ХVI в. строятся новые Софийские храмы на севере: в Вологде (заложен в 1568 г.) и в Тобольске (заложен в 1587 г.). Оба храма оказываются Успенскими. Здесь, конечно, сказывается прямое влияние Новгородского примера. Вологда всегда была связана с Новгородом, а в Тобольске первые владыки были из новгородцев. Позже и, очевидно, по Тобольскому примеру, во имя Св. Софии, Премудрости Божией, была устроена первая русская церковь для русских полоненников в Пекине, освященная в 1695 г.; впрочем, ее называли обычно Никольской, по чтимому в ней образу Св. Николая. И вскоре ее заменяют Успенским храмом (в 1732 г.)… В Киеве совершенно независимо устанавливается обычай праздновать день Рождества Богородицы. Когда, сказать точно не можем. Но вряд ли не только со времен Петра Могилы, когда Киевская София была восстановлена после долгого запустения. Во всяком случае, именно при Могиле праздник Рождества Богородицы был установлен как престольный праздник в Десятинной Церкви.

III. В византийской иконографии можно различить два независимых друг от друга сюжета. Во-первых, - Христос, Премудрость и Слово, под видом “Ангела великого совета” (“по Исаиину пророчеству”, Ис 9:6). И во-вторых, олицетворение Премудрости, Божественной или человеческой, по типу античных олицетворений, в женском образе… К первой теме относится прежде всего известная фреска в александрийских катакомбах в Кармузе (прибл. V-VII вв.). Здесь был изображен в натуральный рост крылатый ангел с нимбом. Надпись: SOFIA IS CS. Это есть изображение Христа в ветхозаветном подобии. Ветхозаветным праведникам и патриархам Бог являлся часто в образе ангела (например Аврааму, у дуба Мамврийского). И по древнехристианскому толкованию, являлся именно Бог-Слово, Сын Божий. Поэтому древние писатели и отцы Церкви обычно называют Христа между прочим и Ангелом или Архангелом, и даже Архистратигом, как вестника воли Божией. Уже автор книги “Пастырь” созерцает Сына Божия как “славного Ангела” (конец II в.); любопытно, что он почти что отождествляет Сына Божия с Архангелом Михаилом. Имя Ангела ко Христу прилагают и отцы IV в.; и даже позже автор Ареопагитик, на которого так часто ссылаются поздние византийские иконописцы, подчеркивает, что Христос, как Бог откровения именуется Ангелом великого совета (de coеl. hier., cap. IV). Таким образом, изображение Сына Божия в ангельском облике вполне объясняется из древнехристианских представлений. Однако в иконографии эта тема не могла получить широкого развития. Ветхозаветные и символические образы не соответствовали основной тенденции византийской иконописи, как она развивалась со времен иконоборческой смуты. Слагается и утверждается исторический (или, лучше сказать, историко-иератический) тип Христа. В византийской иконографии преобладает преображенный евангельский реализм. В этом отношении очень характерно известное правило Трулльского собора, предлагавшее изображать Христа “в Его человеческом облике” - “в напоминании о Его жизни во плоти”. И “евангельскую истину” собор противопоставлял уже упраздненным ветхозаветным “символам” и “типам” (Трулл. 82). Это правило очень понятно после пережитой христологической борьбы, когда приходилось защищать и объяснять полноту и единосущие человеческой природы во Христе. Вместе с тем изображение Христа в ангельском образе могло возбуждать двусмысленные догадки: не был ли Христос ангелом (не только по служению, но и по природе). Подобные мысли были у некоторых гностиков; впоследствии Зигавин обличает богомилов, что они отождествляют Сына Божия с Арх. Михаилом, именно как Ангела великого совета (Panopl., tit. XXVII, cap. 8). Конечно, у богомилов это был архаический мотив. Во всяком случае, вполне понятно, почему в ранних византийских памятниках изображения Ангела великого совета очень редки. Такие изображения существовали, но они вызывали соблазн, их считали противными преданию Церкви (ср. Преп. Феодор Студит. Письма, I, 15). Поэтому вряд ли можно видеть Ангела великого совета в известной фреске Константинопольской Софии. Скорее всего, здесь был изображен тот Архангел, “страж храма”, о явлении которого рассказывается в известном сказании. Ниоткуда не видно, что “стражем храма” назывался у византийцев тот, кому храм был посвящаем; во всяком случае, это вряд ли возможно по отношению к Господским храмам… В миниатюрах мы встречаем иногда изображение Премудрости в ангельском образе, но тоже не часто (см. любопытную миниатюру в Лествице, рукоп. Синайского мон., № 418, XII в.; из более поздних памятников ср. Лицевую славянскую Псалтирь 1397 г., в собрании Общества Любителей древней Письменности; еще на эмалевом окладе Сиенского Евангелиария; ср. интересную миниатюру Барбериновой Псалтири, № 202, ХII в.: basile…a twn cristianwn)… Образ Ангела великого совета оживает в иконографии только в поздне-византийскую эпоху, во времена Палеологов, когда вообще в иконописи усиливается символическая струя. К этому времени относится интересная фреска в церкви Св. Стефана в Солетто; Ангел в белоснежных одеждах, с крещатым нимбом; в руке чаша, - вероятно, евхаристическая (может быть, в связи с Притч 9:2, обычно относимом к Евхаристии; ср. канон Косьмы Маюмского в Великий Четверток). Надпись: HAG SOFIA O LOGOS. Это изображение входит в сложную комбинацию, в которой явно сказываются западные влияния: изображение так называемого “Апостольского символа”, непринятого на Востоке, на свитках апостолов… Роспись поздняя, конца ХIV в. … Эта фреска есть, по-видимому, единственный бесспорный случай изображения Премудрости-Ангела в это время. Правда, изображения Ангела великого совета вообще становятся частыми и обычными, - см., например, в Афонских росписях. И впоследствии Дионисий Фурнаграфиот указывает писать их в апсиде бокового придела или в боковом куполе. Однако не следует в каждом изображении Ангела великого совета видеть образ Премудрости. Вряд ли правильно думать, что Христос под видом Ангела изображается именно как Премудрость. Имя Премудрости называется и пишется скорее просто как одно из имен Второй Ипостаси, и потому всегда вместе с именем Слова… От этой библейской темы нужно отличать другую, античную тему, - олицетворение мудрости. Прежде всего, нужно отметить изображение росписи терм в Газе, VI в., известное нам только по современному описанию Иоанна Газскаго. Атлант несет пламенеющий шар, восходящее солнце. Его поддерживают две девы: Sofia и Arete. София в сребристом одеянии, как богиня луны… Со сходным изображением мудрости мы встречаемся впоследствии в миниатюрах к Псалтири: Давид среди двух дев, Sofia и Profhteia (см. в Парижской Псалтири, Х в., N 139, и в других; изображение восходит, по-видимому, к более раннему образцу)… К античному мотиву впоследствии присоединяется библейский. В этом отношении очень любопытно видение Константина Философа. Он видел во сне много дев и среди них приметил и избрал одну, “прекраснейшую всех, с лицем светящимся, украшенную многими золотыми монистами, и жемчугом, и украшениями”… “Имя ей было: София”, то есть мудрость… Ср. Прем 8:2 “я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее”… К подобному, но несколько отличному типу олицетворений относится спорная женская фигура в изображениях евангелистов. Впервые такое изображение мы встречаем в Россанском пурпурном списке Евангелия, при евангелисте Марке: женская фигура с нимбом стоит перед евангелистом и указывает на его свиток. Всего вернее видеть в ней олицетворение вдохновения или мудpoсти, по аналогии с подобными изображениями в рукописях античных авторов. Ср., например, известную миниатюру в венской рукописи Диоскорида, где предстоящая автору женская фигура надписана: ›uresij - любопытно, что позднейший средневековый реставратор сделал на поле пояснительную отметку: sofia… Христианские миниатюристы понимали “вдохновение” как дар “духа премудрости и разума” (Ис 11:2). В позднейших славянских (сербских) Евангелиях ХIV-ХV вв. женская фигура изображается уже при всех евангелистах. В Афонохиландарском Евангелии № 572 есть и надпись: Премудрость… В то же время подобные изображения встречаем и в росписи (Раваницкая церковь в Сербии, 1381 г.; Успенская на Волотовом поле в Новгороде)… Наконец, нужно отметить знаменитую мозаику в росписи собора в Монреале. Здесь Премудрость изображена, как оранта, в царской столе и в венце поверх покрывала, с распростертыми руками. Надпись: Sapientia Dei… Это изображение входит в цикл дней творения; очевидно в связи с Притч 8:30 “тогда я была при Нем художницею” (ср. Прем 7:21 “Премудрость, художница всего…”)… Аналогичные изображения мы встречаем и в западных памятниках. Особо нужно отметить изображение мудрости и семи искусств (например в известной лионской рукописи Пруденция: Sancta Sophia и septem artes)… Вряд ли можно разгадать за этими олицетворениями определенную религиозную идею.

IV. Известная Новгородская икона Св. Софии есть своеобразный Деисис: Огнезрачный Ангел на престоле с предстоящими, Богоматерью и Предтечей. Над главою Ангела в медальоне погрудное изображение Спасителя. Вверху этимасия. Ангел облечен в царские одежды, на главе венец, в руках жезл и свиток. Престол укреплен на семи столпах… В огнезрачном Ангеле нужно видеть Ангела великого совета, Сына Божия, - здесь оживает древний иконографический сюжет. Но он осложняется новыми, апокалиптическими чертами. Тайнозритель видел Сына Божия, “облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом” (Откр 1:1З); “очи Его, как пламень огненный, и на голове Его много диадим” (19:12); “и лице Его, как солнце, сияющее в силе своей”(1:16). Ср. также видение Даниила (гл. 10)… Такому толкованию не мешает наличие второго изображения Христа. Подобная диттография нередка в символических композициях. В данном случае удвоение образа могло означать двойство природ во Христе (так объясняли его впоследствии братья Лихуды). Иногда предстоящие изображаются тоже с крылами: Предтеча, очевидно, в связи с пророчеством Малахии (см. 3:1), отнесенным в Евангелиях к Крестителю: “Се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим “ (Мф 11:10; Мк 1:2; Лк 7:27); Богоматерь как апокалиптическая Жена, по Откр 12:14 “и даны были жене два крыла большого орла”… Вообще нужно заметить, что Деисис есть эсхатологическая композиция, - “художественная синекдоха Страшного Суда”, по удачному замечанию А. И. Кирпичникова… Трудно точно сказать, когда сложилась Новгородская композиция. Во всяком случае, в греческих памятниках она неизвестна. На Московском соборе 1554 г. против диака Висковатого приводили свидетельство неких святогорских старцев об иконе Софии в Пантелеимоновском монастыре на Афоне; но мы совершенно не знаем, что это была за икона. Вряд ли Новгородский Деисис. Скорее отдельный образ Ангела. Первое упоминание о Новгородской иконе мы встречаем в IV Новгородской летописи под 1510 (7018) г.: вел. князь Василий III, проезжая чрез Новгород, “велел свещу негасимую пред Софиею Премудростию Божией день и нощь, по старине, как была прежде” (ПСРЛ, IV, 137; ср. 287). Вероятно, это относится к иконе Св. Софии в иконостасе Новгородского собора, почитаемой за чудотворную. Но иконостас (“деисус”) поставлен был только в 1509 г. (ПСРЛ, IV, 136). Перед какой иконой теплилась негасимая свеча прежде, не знаем. Иконостасная икона носит следы позднейшего поновления. Роспись алтаря, в которой на горнем месте изображена София, относится тоже только к XVI в. Кстати заметить, роспись конхи явно апокалиптического содержания, на текст Откр 11:15, который и выписан на уступе свода: “Бысть царство мира Господа нашего и Христа Его, и воцарится во веки веков”… На наружной стене, над западными вратами образ Софии написан только в 1528 г., при арх. Макарии; “а и прежде сего было же написано на том же месте, но токмо един образ Вседержителя до пояса” (ПСРЛ, VI, 286)… В Новгородских росписях XIV-XV вв. образа Софии не встречаем, зато он обычен, начиная с XVI в. В Москве он становится известен только со времени обновления Кремлевских соборов после пожаров 50-х гг., при Грозном, когда здесь работали новгородские и псковские иконники. Большинство известных списков Новгородской иконы относится даже к XVII в. И не старше самого конца ХVI в. русский иконописный подлинник, в котором Новгородская композиция описывается подробно… Пред нами, несомненно, сравнительно новая композиция. Очень любопытно, что в русских памятниках, начиная с ХVI в., вообще становится частым изображение Господа Вседержителя с крыльями (прежде всего в изображениях творения мира - в миниатюрах и в росписях); против этого резко возражал диак Висковатый. Особо нужно назвать очень запутанную композицию: “Ты еси иерей во век”… Против этой иконы возражали Максим Грек, Зиновий Отенский. Диак Висковатый видел в ней “латинское мудрование”. Во всяком случае, это западная композиция. В ней два бесспорных западных мотива, неизвестных в византийской иконографии. Во-первых, Распятие в дланях Отчих (собственно образ Троицы, так называемый Gnadenstuhl), - типично западная композиция, в особенности частая в XV в. в Германии (ср. у Дюрера; впервые, кажется, в витражах St. Denis, конец ХII в., так называемая Quadriga Aminadab). Во-вторых, Христос на кресте в образе белого серафима (“душа Иисусова”, по объяснению псковских иконников); невольно вспоминается видение Франциска Ассизского на горе стигматов. Christus sub specie seraph, - постоянная тема западных мастеров, начиная от Джотто, и тоже частая в гравюрах XV в. (см. и у Дюрера)… Здесь был новый повод изображать Христа под ангельским образом… Новгородская икона Св. Софии принадлежит к числу тех новых символических композиций, которые становятся обычными в русской иконописи с середины XVI в. В известном смысле это преобладание символизма означало распад иконного письма. Икона становится слишком литературной, начинает изображать не столько лики, сколько идеи. Икона становится слишком часто своеобразной иллюстрацией к литературным текстам, иногда библейским, иногда житийным и апокрифическим. В этом новом литературном символизме очень сильны западные мотивы; прямое влияние западных (немецких и фламандских) гравюр не подлежит спору - в XVII в. целые церкви расписывают по известной Библии Пискатора. Среди библейских тем очень часты темы из книги Притч, из Премудрости Соломоновой… Этот перелом в иконописании верно почувствовал диак Висковатый: “и аз увидел, что иконы по человеческому образу Христа Бога нашего сняли, а которых письма есми не видал, те поставили, велми ужасся есми и убоялся льсти и всякаго злокознства”… Возражения Висковатого против новых икон определялись не столько его “консерватизмом” или косным пристрастием к “древним образцам”. Его беспокоил самый замысел новой иконописи. Он видел в ней некое отступление в Ветхий Завет, возвращение к “образам” и “сеням”. Он исходил из Трулльского правила: “въображати по плотскому смотрению”. И напоминал: “неподобает почитати образа паче истины”… Поэтому его не успокаивал ответ, что Христа пишут в Ангельском образе “по Исаиину пророчеству” и два крыла багряны описуются по Великому Дионисию. Ибо пророчества исполнились в Евангелии, и нужно писать Христа по Евангельской истине, а не по пророческим предварениям, “да не умалится слава плотского образования Господа нашего Иисуса Христа”. Возражения Висковатого открывают нам религиозный смысл русских споров о новых иконах. Здесь сталкивалось два религиозных мировоззрения: традиционный христологический реализм и возбужденное религиозное воображение. Именно против игры воображения и направлялись требования писать “с мастерских образцов”, - это требование имело не только технический, но и религиозный смысл. Дмитрий Герасимов передает слова Максима Грека: “а кто де и захочет, емлючи строки от писания, да писати образы, и он бесчисленныи образы может составити”… Из комбинации текстов и возникали по большей части русские символические иконы XVI в. Сюда же относятся и иконы Премудрости… Очень характерно, что, хотя Новгородская икона Св. Софии становится одной из самых распространенных в ХVII в., споры о ней не прекращаются. Против нее резко возражает уже в конце ХVII в. известный справщик, чудовский инок Евфимий, - и по тем же основаниям, что были у Висковатого. Он требует историзма, возражает против “вымышленных подобий”… “Но приличнее мнится писати Святую Софию, рекше Мудрость, Воплощеннаго Христа Бога, якоже и пишется муж совершен, яков бе”, - “и святых угодников Его… якоже кийждо хождаше на земли” (Вопросы и ответы инока Евфимия. Изд. Филимоновым в “Вестнике общества древнерусского искусства”, т. 1). Особая служба на Успеньев день с каноном Св. Софии является только в начале ХVII в.; составил ее князь Семен Шаховской.

V. В иконописных подлинниках есть особая статья о Новгородской иконе. Это “сказание о образе Софии, Премудрости Божией” встречается и отдельно, в различных сборниках смешанного содержания ХVI-ХVII вв., в частности в Толковых Апокалипсисах, что очень характерно. Любопытно, что оно вставлено (с явным нарушением связи речи) в пространную редакцию послания патр. Луки Хризоверга к Андрею Боголюбскому (по Никоновской летописи). Вообще это “сказание” встречается в рукописях очень часто. К сожалению, отдельные списки не были до сих пор сопоставлены, и литературная история “сказания” остается неясной. По-видимому, оно было составлено в объяснение вновь написанной иконы - всего скорее в Новгороде. Это есть именно “толкование” иконы… Икона Софии объясняется, как образ девства. “Образ Премудрости Божии, Софии, проявляет собою пресвятыя Богородицы неизглаголаннаго девства чистоту; имать же девство лице девиче огненно”… “Сказание” видит в Ангеле символ девства, - “яко житие девственное со ангелы равно есть”… “Лице огненное являет, яко девство сподобляется Богу вместилище быти; огнь бо есть Бог”… Предстоящие являют примеры девства, и прежде всего Богоматерь. “Елицы же девство хранят, подобятся Пресвятей Богородице. Якоже бо та породи Сына Слова Божия, тако и держащии девство рождают словеса детельна, сиречь и иных учаще к добродетели”… Еще Буслаев удачно назвал это сказание “поэмой о девственном житии”… Возникает вопрос об источниках этого сказания. С большим основанием можно предполагать здесь западное влияние. Апофеозу девства можно связывать с тем своеобразным аскетико-эротическим движением, которое с особою силой вспыхивает в немецкой мистике ХIV в. Во всяком случае, очень показательно, что это движение было связано с символом или образом Премудрости. Здесь прежде всего нужно назвать Сузо, одного из самых замечательных мистиков позднего средневековья, имевшего исключительно сильное влияние в свое время. Сузо называл себя обычно “служителем Вечной Премудрости”, и одна из его книг написана в форме диалога с Премудростью (“Bьchlein der ewigen Wishet” или, в латинской редакции, Horоlogium Sapientiae). Сузо основал “братство Премудрости” и составил для него особое молитвенное правило; он составил затем особую службу Премудрости. Премудрость для Сузо есть Христос, Сын Божий. Но созерцает он Премудрость под женским образом, как Возлюбленную, als ein lutseligъ minnerin. Конечно, это был библейский образ Премудрости. Но у Сузо он получает особую остроту. Сузо называют “последним миннезингером”. И, действительно, в его мистике повторяется вся эротика Миннезанга. Нежно говорит Премудрость к человеческому сердцу, чтобы привлечь его к себе в женском образе, und redet zartlich im frцwlichen bilde… Для Сузо символы становятся видениями. Свое первое видение Сузо так описывал в своем житии: “Она парила в высоте над ним, восседая на троне в облаках. Она сияла, как утренняя звезда. Она была подобна солнцу во всем его блеске. Она имела вечность своим венцом… И то казалось ему, что видит он пред собою Прекрасную Деву, то это был благородный юноша… So er iez wande haben ein schцn jungfrowen, geschwind van er einen stolzen jungherren… То говорила она с ним, как мудрая наставница, то как возлюбленная”… Cузо зарисовывал свои видения. Еще в молодости он сделал на пергаменте изображение Премудрости “в нежной красоте и возлюбленном образе” (in minnenklicher Schonheit und lieplicher Gestalt), и никогда не расставался с этим образом. Впоследствии он украшает миниатюрами рукопись своей автобиографии. Эти миниатюры повторяются в списках его жития и переходят в первые печатные издания его творений (см. Аугсбургские издания 1432, Ant. Sorg. и 1512 Hans Othmar); они известны и в отдельных гравюрах. Он изображает Премудрость в царских одеждах и в венце, в руках держава, на груди сияют звезды… Иногда в виде ангела… Образ Премудрости у Сузо двоится. Это и Христос, и Богоматерь. Мистика Премудрости соединяется у него с культом имени Иисусова. Он вырезает у себя на груди это священное имя: IHS, и с радостью носит эти “язвы любви”. Кстати заметить, и Сузо видел Христа в образе распятого серафима. Он видел свою душу в объятиях Христа. Он прочел на главе Богомладенца сладостное имя: Herzetrut, “друг сердца”… И вместе с тем он весь охвачен восторгом пред “нежной Царицей небес”. Особенно торжественно празднует он день Успения, - “тогда бывает особая радость при небесном дворе”… Образ Премудрости становится для Сузо символом чистоты и девства, символом бесплотного и девственного брака, символом “любящей души” (“minnende Seele”)… Книги Сузо были в XV в. любимым чтением в немецких и фламандских монастырях; их читали даже больше, чем книгу “О подражании Христу”… И не было бы удивительно, если бы о его видениях узнали псковские иконники. Новгород и Псков были в постоянных и тесных связях с Западом. Это не были только торговые связи. Иначе было бы непонятно, как мог оказаться в Новгороде в конце ХV в., при Геннадии, доминиканский монах Вениамин (“родом славянин, а верою латинянин”) в роли главного справщика библейских книг. Библейский текст в Новгороде в это время правят по Вульгате. В то же время и несколько позже здесь появляется ряд переводов с латинского (и с немецкого), - и сделаны они были “в дому архиепископли” и по владычному повелению. Переводил и толковую Псалтырь Брунона Вюрцбургского, и Rationale divinorum officiorum Вильгельма Дурантия, и полемические “против богоотметных жидов” сочинения Николая Де-Лира и Самуила Евреянина. Во всяком случае, западная книга не была здесь ни редкой, ни непривычной… Поэтому вряд ли насильственным является сближение Новгородского “сказания” о Софии с западной мистикой. Новое толкование ложится поверх старого. Традиционный образ Ангела великого совета открывается в новом свете. Возникает спор, “что есть Софей, Премудрость Божия”… В Новгороде, в конце XV в., после московского разорения, настроение было очень повышенным и беспокойным. К тому же кончалась “седьмая тысяча” лет, и ждали Второго Пришествия. Это было время очень благоприятное для апокалиптических видений. Не случайно с этих пор Апокалипсис становится почти настольной книгой в русском обиходе. Религиозная мысль выходит из четких граней византийского догматизма в область восторженных и возбужденных прозрений и созерцаний… И нужно прибавить, тема о девстве была тоже апокалиптического происхождения; ср. видения 14 главы Откровения (14:4): “Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу”… С этим апокалиптическим мотивом вполне совпадала западная мистика “любящей души”…

VI. Киевская икона Св. Софии имеет явные западные черты. Она не старше самого конца XVII в. Во всяком случае, Павел Алеппский, проезжавший через Киев в 1654 г., еще не видал теперешней иконы. В иконостасе была другая икона Премудрости: “в середине иконы церковь с колоннами <…> над церковью Христос, и Его Дух Святый нисходит на нее в сиянии…” Нынешняя икона написана и поставлена, очевидно, только при последнем восстановлении Киевской Софии, при митрополитах Гедеоне и Варлааме Ясинском, в конце 80-х и даже в 90-х гг. К тому же времени относится и Тобольская икона св. Софии. Это - иконы Богоматери. Богоматерь изображена здесь под видом Апокалиптической Жены, с крыльями орла великого. Она стоит на облаках, на серповидной луне. В руках крест и жезл. В Тобольской же иконе еще и венчик из 12 звезд. Два ангела держат над главою венец (ср. Откр 12:1,14)… Это характерный западный сюжет, совершенно чуждый восточной иконографии. На Западе он становится известен с конца ХIV в. И очень рано получает определенный богословский смысл, становится символическим образом Непорочного Зачатия, Immaculata Conceptio. Это богословское мнение, возведенное в римской церкви на степень догмата только в ХIХ в., уже с ХIV в. настойчиво проповедуется францисканскими богословами, одобряется на Базельском соборе и впоследствии с особенной ревностью распространяется иезуитами. Литература ХVI и ХVII вв., посвященная этой теме, с трудом обозрима. Однако она довольно однообразна. И постоянно мы встречаем в этих марианских книгах образ Апокалиптической Жены, обычно в очень запутанных символических композициях. Этот образ становится символом предвечного девства. И когда после Тридентского собора возник вопрос, можно ли “писать таинство Непорочного Зачатия” и как должно его изображать, обыкновенно отвечали указанием на образ Жены, облеченной солнцем, венчаемой и почитаемой ангелами (ср. напр. Molani J. De historia imaginum et picturarum. Ed. princ. Lovanii, 1570; Сагd. F. K. Borromacus. Dе рictura sacra. Ed. рrinc., 1634). Как на образец обычно указывали на заглавную гравюру в книге Clihtovii J. Dе puritate Sanctaе Virginis. Editio princeps, 1513. Уже в XV в. подобное изображение обычно в рукописях и затем переходит на гравюру. Очень любопытно, что нередко в этих изображениях делается ссылка на Притч 8:22, - стих о Премудрости (уже в 1492 г. у К. Гривелли, в Лондонской National Gallery, 906 (Thе Virgin in Есstasу), - “ut in mente Dei ab initio соncepta fui, itа et facta sum”; ср. гравюру в Heures а l’usage du diocиse d’Angers, рar Simin Vostrй, 1510, надпись “Nec dum erant abyssi, et ego concepta eram”…) Это было связано, конечно, с тем, что очень рано (может быть уже с XII в.) на службе в день Зачатия Богородицы, 8 декабря, полагалось “чтение” именно из книги Притч 8:22-30… Это предрасполагало видеть в Премудрости именно Богоматерь, - “окончательную цель вечного совета”, termino fisso d’eterno соnsiglio, как выразился Данте (Pаrаdiso, 33, 3). Еще Лютер возмущался, как насилуют библейский текст, когда тексты о Премудрости относят к Богоматери. Богословы в таком толковании видели обычно только “применение” библейских текстов (adaptatio или ассоmоdatio). Но мистики и проповедники были смелее. В ХVI и ХVII вв. такое объяснение становится почти что всеобщим. Достаточно назвать П. Канизия и Корнелия а Лапиде, который в своих толкованиях на Священное Писание подводит итоги всей предшествующей экзегетики… Из этих ходячих католических представлений вполне понятно, как символическая икона Непорочного Зачатия могла оказаться иконою Софии… Хорошо известно, насколько общепринятым было католическое мнение о Непорочном Зачатии Девы Марии у киевских богословов XVII в. Его защищает и развивает Антоний Радивиловский а своем “Огородике Богоматери” (ср. Hortulus reginae И. Меффрета), Ианникий Галятовский в “Небе Новом”, - на заглавном месте первого, Черниговского издания этой книги (1677 г.) изображена Богоматерь, окруженная ангелами, на звездном небе… Нужно назвать св. Димитрия Ростовского… Любопытно, что студенческая конгрегация Киево-Могилянской Академии праздновала свой годовой праздник в день Зачатия, и члены конгрегации должны были исповедовать и утверждать, что “Мария не токмо без греха действительного смертного или простительного, но и без первородного есть”… Все это заставляет думать, что киевская икона св. Софии есть ничто иное, как изображение Непорочного Зачатия. Любопытно, что Сковорода в одном из своих стихотворений икону, подобную Киевской (в “богословской школе” в Харькове), прямо называет “образом зачатия Пречистыя Богородицы” и заключает: “Победи сия! Христос в тебе вселится. Будь, как дева, чист: мудрость в сластях не местится”, - vivere in impuro corde Sophia nequit…

Праздников праздник и торжество торжеств (греч.); ср. ирмос 8 песни канона Пасхальной утрени. - Ред.

Царство христиан - Ред.

Христос в виде серафима (лат.) - Ред.

Ибо в уме Божием от начала родилась, и так стала я. - Ред.

Я родилась, когда еще не существовали бездны (Притч 8:24). - Ред.

Жить в нечистом сердце София не может - Ред.

Данный образ является одним из наиболее интересных в православной иконописи, хотя, безусловно, есть и другие любопытные, и необычные иконы. Здесь прослеживается интересная концепция представления Богоматери в форме аллегорической. Перед верующими икона София Премудрость Божия, на которой Пречистая Дева предстает в форме мудрости, то есть речь идет не столь о конкретной личности, сколько о качестве, которое было через эту личность воплощено.

Значение иконы «София Премудрость Божия»

В действительности значение данной иконы является многогранным и глубоким, для того чтобы понять в точности смысл иконы Святой Софии потребуется некоторый опыт православной веры и минимальное теологическое образование. Такие тонкости могут объяснить священники или специализированные книги. Поэтому тут следует сказать только вкратце про основные детали:

Христос предстает как воплощенная мудрость, Он именуется как Мудрость Божия, которая, соответственно, воплотилась через Богоматерь;
семь столпов олицетворяют основы, на которых базируется церковь;
в композиции присутствуют святые апостолы (могут быть в разных комбинациях) и всегда Иоанн Предтеча, который был неразрывно связанным с Христом.

В целом данная композиция имеет аллегорическое значение. Тут изображаются не просто евангельские фигуры, но каждый участник композиции воплощает определенный принцип. Для верующего полезно самом порассуждать над этим образом в период молитвы и постараться понять взаимосвязь элементов.

В зависимости от разновидности композиция может незначительно различаться. Тем не менее, икона Божией Матери «София Премудрость Божия» всегда имеет ряд общих элементов.

В центре располагается Богоматерь с младенцем, то есть воплощенная мудрость. Сверху смотрят ангельские чины, которые подчеркивают иносказательность образа и связь с миром высшим. По сторонам стоят апостолы, а снизу идут семь ступеней или столпов, на которых часто указываются следующие слова: Вера; Надежда; Любовь; Смирение пред Господом; Благородство; Слава; Чистота помыслов.

Эти качества указывают на основы церкви. Таково краткое описание иконы Премудрость Божия.

Разновидности иконы

Если не говорить о репродукциях, то речь идет о весьма старинных образах, которые сейчас хранятся в разных городах и зачастую именуются именно по принадлежности к городу, в частности:

икона «София Премудрость Божия» Киевская – располагается в Софийском соборе, привезена с территории Византии из собора Юстиниана, в верхней части располагаются архангелы и некоторые ветхозаветные персонажи, к примеру Моисей с его заповедями, этой деталью (персонажами из Ветхого завета) икона отличается от остальных;
икона «София Премудрость Божия» Новгородская – тоже отличается уникальной композицией, по центру располагается Господь на престоле, в ареоле синего света, который символизирует Царство Небесное, а по двум сторонам стоят Богоматерь и Иоанн Предтеча в молитвенных позах, данная икона считается чудотворной и приносит верующим помощь в различных трудностях.

Эти варианты являются самыми распространенными. Кстати, киевский образ тоже считается чудотворным. В соборе ежегодно в дни почитания образа собирается огромное количество верующих.

Следует отличать икону Софии Суздальской, которая посвящена православной святой, и также не путать с иконой Софией Слуцкой, которая создана тоже во славу другой святой. Тут речь идет об именах подвижниц, а в описанном ранее образе София является синонимом мудрости, а не именем определенной личности.

Если речь идет о Суздальском образе, то там прославляется бывшая царица, которая была пострижена в монахини, так как не смогла подарить наследника Василию Третьему. Она сначала отправилась в московский Новодевичий монастырь, а после этого была в Суздале, где обрела святость. Слуцкий образ тоже прославляет известную княжну, но которая была из рода Ходкивечей, сумела сохранить православную веру даже в трудных обстоятельствах и теперь считается заступницей и помощницей женщин.

О чем молятся иконе «София Премудрость Божия»

Многие из тех, кому требуется получить ценный совет и наставление, молятся иконе «София Премудрость Божия».

Следует относиться к содержанию образа как всей полноте мудрости, которая заключена в Господе.

Молитва к иконе

Непостижимая и Всепетая Премудросте Божия, Софие Преименитая, девственных душе, сиречь Единородный Сыне, Слове Божий, приими молебное сие пение от недостойных и скверных уст наших. Аще и писана суть: не красна песнь во устех грешничих, обаче же разбойник единем словом спасеся, мытарь воздыханием оправдася и хананеина дщерь матерним прошением исцелися, понеже Ты, Господи, Благ и Человеколюбив, грядущаго в мир просвещаеши, и грехи грешником отпущаеши, и разумом неразумных наполняеши, и буияго умудряеши, и жаждущия благих словес души учением Твоим, яко самаряныню водою живою, напаяеши, блудника целомудренна устрояеши, разбойнику рай отверзаеши, зане Ты еси всех благих Податель, и Вразумите ль, и животу Хранитель, Христе Боже наш, и Тебе славу и хвалу, честь и благодарение и славословление возсылаем и поклонение творим со Безначальным Твоим Отцем, и со Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом, и со Пресвятою и Пренепорочною Твоею Материю, Владычицею нашею Богородицею и Приснодевою Мариею, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Иконы в православном мире имеют огромное значение и историю, уходящую корнями в глубокое прошлое. Икона Божией Матери «София - Премудрость Божия» является чудотворной и почитается среди христиан особо.

Первая икона Богоматери «София — Премудрость Божия» появилась в пятнадцатом веке в Новгороде, тогда как первый храм, освященный в ее честь, был построен в 989 году. В православном мире есть две иконы, одна из которых называется Новгородской, а вторая Киевской.

История иконы

Чудотворная икона имеет огромное значение в православном мире и является точной копией греческого оригинала из церкви в городе Константинополь. Святой образ прославился многими чудесными проявлениями, в том числе силой исцеления. По уцелевшим преданиям из новгородской летописи икона исцелила женщину, страдающую глазным недугом. Та смиренно молила Богоматерь об обретении здоровья, и обрела его, уверовав в Небесную силу Матери Божьей.

Где находится чудотворный образ

Эту икону можно найти во многих хамах и церквях по всей России. В Москве, Новгороде, Санкт-Петербурге и других городах и селах. Широкое распространение этот образ получил в далеком 15 веке, когда был сделан список с оригинала. Распространение эта икона получила и за значимость присутствующего на ней изображения, и за чудодейственные способности к исцелению, поддержке и помощи всем обращающимся к нему православным христианам.

Описание иконы

На образе Киевской иконы изображена богоматерь с воплотившимся Сыном Божьим, который именуется Премудрость или София. Назван он так по притче Соломона, в которой он изрек: «Премудрость создала себе Дом и утвердила семь столпов» . Это прямое указание на исполнение Божественного пророчества, в котором Он воплощается в чреве Девы Марии и приходит в мир людей. Богоматерь находится на возвышении в храме, к которому ведут семь ступеней с написанными пророчествами из Апокалипсиса. Предвечный Младенец изображается с поднятой в жесте благословения правой рукой, а в левой его длани находится держава. Поверх Богоматери располагается Бог. По обеим сторонам располагаются архангелы с символами своего божественного служения. Вся картина переставляет собой величие пророчеств Господа и его явление, предвещающее перемены в православном мире. Искусная икона написана по канонам и приводит в душевный трепет всякого, поклонившегося ей.

Новгородская икона отличается от своей сестры. На ней изображен Спаситель, перед которым располагаются Божья Матерь и Иоанн Предтеча. Оба возносят молитвы Господу. На Спасителе искусно выписаны царские одежды, а за спиной располагаются огненные крылья. Господь располагается на престоле, который подпирают семь столпов извечной мудрости.

В чем помогает чудотворный образ

Молиться перед образом иконы может каждый, когда того потребует душа, и в любое время. Священнослужители призывают каждого православного христианина при домашних молитвах зажигать перед иконой лампаду или свечу, символ нетушимого огня истинной веры и торжества православия. Молитвы перед образом способны усмирить бушующие эмоции, предотвратить ссоры и конфликты между людьми, объединить их помыслы и наставить людей на путь истинный, в котором нет места злу и агрессии.

Также к молитвам перед образом прибегают люди, страдающие различными недугами в надежде на исцеление, просят у Богоматери и Спасителя покровительства и защиты от негатива внешнего мира, раскаиваются в содеянном и смиренно просят об отпущении грехов. Также молитвы перед образом помогают людям принять правильное и важное решение, если они затрудняются, стоя на развилке пути и не знают, что им предпринять для достижения благополучия и счастья.

Возносить молитвы можно не только за себя, но и за своих родственников, а также за всех людей, живущих на земле. Слова, исходящие от самого сердца, помогают исцелить душевные раны, бороться со злом искушения и иными грехами, которые пытаются закрыть православным христианам путь к Господу.

Молитвы перед чудотворным образом

«Величавая и премудрая Богоматерь, защитница и покровительница всего рода людского. Не оставь нас, грешных, без божественной защиты и покровительства. Даруй нам мудрость не идти по шаткому пути, в бездну разврата нас уводящий. Успокой наши души, в смятении пребывающие. Не дай нам, Софией именуемая, поддаться соблазнам дьявольским, да утверди в наших сердцах Божью Волю, в коей Ты с радостью и смирением утвердилась, признавая Великую Силу и Благодать Божию. Аминь».

«Величаем Тебя, Предвечная, Премудростью исполненная. Ты, впустившая Господа в душу свою да в чрево свое, славься в веках! Молитвы Тебе возносим со смирением и просим у Тебя защиты, покровительства и исцеления душ наших и тел, по бренной земле ходящих. Как все придем мы пред очи Господа, да ответим за грехи свои. С покаянием просим отпустить нам все наши прегрешения, исполняемые вольно и невольно. Аминь».

Даты празднования иконы

21 сентября (8) отмечается дата празднования Киевской иконы Божьей Матери. 28 августа (15) отмечают дату празднования Новгородской иконы.

Праведная вера и искренние молитвы помогут каждому избавиться от тяжелых дум и смятения. На сайте сайт вы найдете Православие">описания других икон Богоматери, которые помогут вам в решении насущных проблем, наставят вас на истинный путь и станут проводниками в христианский мир, где нет места гневу и злобе. Желаем вам счастья, и не забывайте нажимать на кнопки и