Сообщение о буддийском монастыре в бурятии. Иволгинский дацан и нетленный хамбо лама итигэлов

Иволгинский дацан (Россия) - описание, история, расположение. Точный адрес и веб-сайт. Отзывы туристов, фото и видео.

• Туры на майские в Россию
• Горящие туры в Россию

Предыдущая фотография Следующая фотография

Многоцветные крыши иволгинского дацана видны издалека: этот храмовый комплекс, признанный центр буддизма в России, встречает посетителей яркими красками и религиозно-философскими традициями, уходящими корнями в века. Дацан расположен на территории республики Бурятия и является памятником культуры и истории мирового значения.

В храме действуют правила буддийского этикета: запрещается поворачиваться спиной к статуям Будды и показывать на них пальцем, а также курить, сквернословить и громко разговаривать.

Немного истории

Дацан был построен в 1945 г., что до сих пор многих удивляет, - в сталинскую эпоху редко возводились культовые постройки такого размаха. 1951 г. храмовому комплексу был выделен собственный земельный участок, и началось строительство. Сегодня он включает 10 дацанов и дуганов, университет, медицинский корпус, оранжерею, вольеры для косуль и жилые помещения. Первое здание не было выдержано в традиционном буддийском стиле и представляло собой простой деревянный дом, возвышающийся в чистом поле. Позже дацаны начали строить с использованием китайско-тибетских элементов (многоцветность и загнутые вверх крыши), однако комплекс приобрел и местный архитектурный колорит - так, бурятские дацаны построены из дерева вместо камня, в них есть прихожие, защищающие внутренние помещения от зимних холодов.

Что посмотреть

Паломники и туристы начинают осмотр дацана с «гороо» - так называется обход священных мест в буддийской традиции. Совершается он нечетное количество раз по часовой стрелке, и для того, чтобы не знакомый с храмовым комплексом гость не заблудился, по всей его территории проложена специальная дорожка. Ламы с радостью проводят экскурсии для паломников, но при желании можно побродить по дацану самостоятельно. Главной достопримечательностью и гордостью храмового комплекса выступает нетленное тело ламы Даши-Доржо Итигэлова. Великий Учитель родился в 1852 г. и прошел тяжелый путь от послушника до ламы, а в 1927 г. впал в нирвану, завещав ученикам похоронить его и через 70 лет извлечь на свет. К удивлению ученых, присутствовавших при эксгумации, тело ламы не деформировалось, и ткани остались нетленны. Увидеть священные останки может любой желающий, но лишь 8 раз в году - во время больших буддийских празднеств.

В университете дацана обучаются около 100 послушников, с академической жизнью которых может познакомиться любой посетитель монастыря: по выходным преподаватели-ламы проводят открытые лекции.

Исследуя дацан, не стоит обделять вниманием ни одну деталь: все памятники, скульптуры и элементы несут глубинный смысл, понятный приверженцу буддизма и менее очевидный для простого обывателя. К примеру, хурдэ (молитвенные барабаны), в которых находятся свитки с мантрами, необходимо покрутить по часовой стрелке, а до камня с отпечатком ладони Зеленой Тары, напротив, нельзя дотрагиваться, не закрыв предварительно глаза.

Практическая информация

Адрес: Республика Бурятия, с. Верхняя Иволга, ул. Дорожная. Координаты: 51° 45′ 30″ N; 107° 12′ 12″ E.

Как добраться: из Улан-Удэ на автобусе № 130 с площади Банзарова до пос. Иволгинск (стоимость билета 30 RUB), далее пересесть на автобус Иволгинск - Дацан (15 RUB); на личном авто из Улан-Удэ - 30-40 минут по федеральной трассе А165.

Часы работы: свободный вход в светлое время суток. Посещение - бесплатное.

Память оживляет даже камни прошлого, и даже в яд, выпитый некогда, подливает капли меда - хоть и принадлежит цитата известному пролетарскому писателю Максиму Горькому, но именно она приходит на ум в Табангут-Ичетуйском дацане «Дэчен Рабжалин», когда ширээтэ Баир лама Чагдуров берет с алтаря на руки потемневшую от времени небольшую статуэтку Будды Шакьямуни. Когда-то она, наверное, сияла золотом с домашнего или храмового алтаря. Но что для Просветленного этот внешний лоск! - В неисчислимых мирах появление и исчезновение бесчисленных будд это только иллюзорное представление ради пробуждения и освобождения тех живых существ, что все еще спят в океане сансары. А на нас же, живых существах, рожденных в своей сути с природой Будды, но отдающихся обману опасных для жизни деяний, все еще толстый слой «загрязнений».

Возвращение реликвий

Эту и две фигуры учеников Будды местные жители приметили под камнем в Шулэг обоо еще до восстановления дацана, свое укрытие там священные реликвии нашли, наверное, еще в те времена, когда безбожники в 1930-х годах разрушали буддийские храмы, уничтожали культовые предметы. Эти бронзовые изваяния пережили опасное и смутное время, но сохранились. Возможно, кто-то из местных жителей, остававшихся чистыми среди моря грязи, тайком посещал это место, делал скромные подношения и возносил молитвы, чтобы они могли вернуться снова к верующим. Баир лама говорит, что статуэткам требуется реставрация.

Мальчишки, приехавшие из районного центра села Петропавловка, щелкают кадры на своих смартфонах, охотно слушая настоятеля дацана. Тот достает из необычного футляра еще одну реликвию, которая словно сама пожелала оказаться в Табангут-Ичетуйском дацане, - «далгын сомо» - старинную ритуальную стрелу с шелковыми лентами и изображением Жамсаран сахюусана. Ее, считающуюся символом жизненной силы, привез сюда человек, который впоследствии стал нижнеичетуйским зятем - в трудный жизненный период эта реликвия попала к нему.

Так возвращаются в наше время святыни в родные пенаты. Две бронзовые буддийские чаши для подношений разрыли из-под земли свиньи с соседней отары, эти старинные предметы явно принадлежали дацану до его разрушения - их передал ламам житель Нижнего Ичетуя Бато Мункуев. Колокольчик и ваджру в дацан вернул Базаржаб убгоо, некогда бывший хувараком в этом дацане.

Табангуты, считающиеся самым смелым и воинственным бурятским родом, переселившиеся в начале ХVIII века из Монголии, основали свой дацан здесь в 1773 году. В дореволюционное время в дацане было пять дуганов: Цогчен, Гунриг, Сахюусан, Майдар. В штате дацана состояло около 115 лам и хувараков, к числу которых относились 14 лам оттока и 16 казачьих комплект-лам. По данным летописи 1833 года, дацан посещали 535 человек, из них к числу казаков относились 290. Когда Баир лама показывает на алтаре фотографии лам, которые в лучшие времена служили в Табангут-Ичетуйском дацане, мальчишки вопрошают: а где они сейчас? Им еще невдомек, что люди достигают предела в этой жизни, может, кому-то из тех лам с фотографий довелось стать жертвой воинствующих безбожников или пройти через испытания ссылкой в лагерях. Кто знает, может, вернулись или возвращаются те безвестные ламы, чтобы возрождать былую славу своих предшественников.

Известно, что в этом дацане давал посвящение Калачакры Галсан-Содбо гэгээн из Внутренней Монголии - воплощение Очирдари, считающегося хранителем тела Будды.

В 1872 году ширээтэ лама Ичетуйского дацана Чойдок Цыдыпов, которому приписывают составление большого сочинения «Прояснение этапов путей и прочее» и перевод на монгольский язык труда лхарамба ламы Алакши Дандара «Поучения о мирских радостях», претендовал на должность Пандито Хамбо ламы. Большим авторитетом пользовался в свое время ширээтэ дацана Тунгалаг Данжин Шолхойн, в подчинение которого входил глава хоринского Анинского дацана Гелун Шираб Малахайн.

В свое время в дацане хранились хроники, родословные многих родов, книги нравоучительского характера, произведения Востока, также имелся здесь многотомный свод буддийских сочинений Ганджур и Данджур. На алтаре сегодня заняла место старинная фотография трехэтажного Табангут-Ичетуйского дацана, демонстрирующая его красоту и величие. Эти бесценные свидетельства прошлого раздобыл уроженец этих мест Шагжитаров Булат Цыденжапович. Со временем, возможно, вернутся из небытия еще много свидетельств истории, новые старые имена тех, кто на джидинской земле нес людям Учение Будды.

Смутное время

В 1930-х годах советская власть перешла к прямым репрессиям против церкви, дацанов, служителей культа. В те страшные годы, по сохранившимся свидетельствам, изрубили Дагба ламу топором прямо на крыльце дацана. Зурхайч лама Чойбон, спрятав свои драгоценности, буддийские книги возле подножия горы Бурханта, бежал в Монголию, даже не успев распрощаться со своим братом Доржи.

В Нижнем Ичетуе не оставляет никого равнодушным история жизни гэбшэ ламы Галдана Лудуповича Зандеева, который стал связующим звеном между прошлым и настоящим.

Он родился в 1899 году в прекрасной долине под названием Холой. Мальчиком с отроческих лет его отдали хувараком в дацан «Дэчин Рабжилинг». Дослужившись до высокого духовного звания гэбшэ ламы, во время ликвидации всех дацанов он вынужден был бежать в Монголию. Осенью 1933 года его вместе с братом Дамби задержали на границе. Из Заудинской тюрьмы по решению суда Галдана отправили в ссылку, а его брата из-за болезни оставили в тюрьме.

Долгие 20 лет Галдан Лудупович жил в Коми АССР. После окончания срока ссылки он боялся приехать на родину, да и не знал, живы ли его родные. До 1952 года он пас коров, коз и жил этими заработками.

Лишь в 1952 году решил написать письмо и узнать про своих родных. Летом 1952 года его родные получили письмо и тут же отправили вызов. Вернувшись в родные края, он прожил с родными 28 лет. Жил счастливо среди детей своих племянников и помогал в воспитании их детей. Галдан Лудупович умер в возрасте 82 лет.

Возрождение Ичетуйского дацана

Новую историю Табангут-Ичетуйского дацана можно исчислять с 17 мая 2008 года. В этот день к джидинцам приехал Хамбо лама Дамба Аюшеев. Сюда же в местность Жаргаланта недалеко от Нижнего Ичетуя прибыли настоятель Сартуул-Гэгэтуйского дацана Чингис лама, оттуда же Аркадий лама, настоятель Атаган-Дырестуйского дацана Барадий лама, настоятель Сартуул-Булагского дацана Баяржаб лама. Им вместе с Баир ламой предстояло принять решение о строительстве дацана. Хамбо лама приехал на джидинскую землю не с пустыми руками, а с какой-то картой. Поставив лам перед собой, он устроил для них настоящую проверку по ориентированию на местности.

Находится ли на южной стороне от нас Бурханта обоо? - Находится, - следовал ответ.

Есть ли на западной стороне священное место Шулэг баабай? - Да, есть. Это священная гора, на которой поклоняются казаки. Хозяин этих мест носит погоны. Уходившие на военную службу поднимались поклониться на обоо перед дальней дорогой и, как гласит предание, живыми возвращались домой. На северной стороне должно быть обоо Жаргаланта - и оно испокон веков на том же месте. Есть ли на северо-востоке обоо Гозогор? Протекает ли по западной стороне речка Ичетуй.

Когда были подтверждены все координаты, Хамбо лама удостоверился, что именно в этом месте находился Табангут-Ичетуйский дацан и дал команду ламам разойтись, чтобы открыть каждому свой «третий глаз». Позже расставил их по четырем точкам, где вбили колышки - так определили очертание нынешней территории дацана. В этот день был проведен специальный молебен. На обозначенной территории ламам удалось обнаружить сохранившиеся камни фундамента старого Цогчен дугана. От него по всем канонам расположения дуганов удалось определить место для строительства Сахюусан дугана. У каждого дацана есть свои защитники-сахюусаны. Когда начинают строить дацан, в первую очередь возводят сахюусан дуган. Тогда дацан обретает своего защитника, и все дальнейшие действия проходят под его защитой.

Мальчик хочет в дацан

Когда было определено местонахождение нынешнего Табангут-Ичетуйского дацана, Баир лама обнаружил, что дом, где он рос мальчишкой на гурте вместе со своей семьей, как раз вписывается в его границы. Мама одного рода с первым бурятским ученым Доржи Банзаровым в советское время работала заведующей. Ей хватало общественных забот. Дети на гурте, как вспоминает Баир лама, не доставляли проблем со здоровьем, росли крепкими. Они тогда не знали, что именно в этом месте находился дацан, но что удивительно, будучи совсем еще маленьким, в 6-7 лет, он говорил, что станет ламой. Недавно в одной семье, где он проводил молебен, ему напомнили об этом. Хозяйка дома стала спрашивать у мужа, помнит ли он, как однажды они, молодожены, увидев купающегося в луже Баира спросили: кем он хочет стать, когда станет взрослым. Тогда ответ мальчишки поразил их, ведь в те коммунистические времена никто не мог ожидать этого.

Как и все дети своего времени Баир лама в школьные годы успел стать октябренком, потом - пионером. Все-таки желание стать священнослужителем было на самом деле, кто знает, может, это было его кармическое предназначение. После окончания школы Баир Чагдуров поступил хувараком в Сартуул-Гэгэтуйский дацан, где в течение года постигал азбуку тибетского языка и основы буддизма. Тогда бывший настоятелем дацана Матвей Рабданович Чойбонов отправил своего ученика в Буддийский университет при Иволгинском дацане. Хамбо лама Дамба Аюшеев лично принял представителя 1-го табангутского рода. На первом курсе Баира определили старостой института, где учились около ста человек - эту ответственность он нес три года. Ему приходилось строго спрашивать и со старшекурсников, если они нарушали устав учебного заведения.

После 5 лет учебы он был направлен в качестве ламы обратно в Сартуул-Гэгэтуйский дацан. Оттуда через три года Хамбо лама перевел его в Бултумурский дацан 2-го табангутского рода. Через год ему было сказано вернуться на родину, чтобы возрождать Табангут-Ичетуйский дацан. Весной 2008 года в Нижнем Ичетуе в школе состоялось большое собрание. Жители села активно поддержали инициативу строить дуган на старом месте. Буквально за три месяца они сумели поставить дуган, дом для ламы. Уже на Сагаалха здесь проводили обряд очищения Дугжууба.

Наиболее широкое распространение в современной Бурятии получила своеобразная тибетская ветвь буддизма махаяны ("Великая Колесни­ца" или иначе "широкий путь спасения"), известная под названием гелугпа (школа добродетели), что было обусловлено тесными культурно-исто­рическими связями бурят с другими народами Центральной Азии. Из всех дру­гих направлений буддизма махаяны школа гелугпа вообще занимает особое положение в истории духовной культуры народов Центральной Азии, испове­дующих буддизм (тибетцы, монголы, буряты, тувинцы и др.), поэтому основа­тель этой школы, выдающийся религиозный реформатор Цзонхава (1357-1419) (другие формы написания его имени - Цонкапа, Дже Цонкапла) был признан ими Буддой и почитался наравне с самим основателем всей буд­дийской традиции.

С именем Цзонхавы связаны значительные преобразования в тибет­ском буддизме того времени, позволившие буддийскому учению подняться на более высокий уровень развития. Цзонхаве удалось объединить в своем учении достижения всех философских школ индийского буддизма, сущест­вовавших до него, а также совместить практические методы духовного со­вершенствования человека и спасения "живых существ" от страданий, кото­рые использовались в трех основных направлениях ("колесницах") буддиз­ма - хинаяна ("Малая Колесница"), махаяна ("Великая Колесница"), ваджраяна ("Алмазная Колесница"). Вместе с тем Цзонхава восстановил стро­гие нормы и правила морального поведения, установленные для монахов в своде дисциплинарных правил Виная еще при жизни Будды, но пришедшие к тому времени в упадок. Символом возрождения строгих моральных норм раннего буддизма стал желтый цвет, преобладающий в головных уборах и одеяниях монахов школы гелугпа, поскольку в древней Индии люди, всту­пающие на путь освобождения от мирских страстей и желаний, препятству­ющих духовно-нравственному совершенствованию и просветлению, надева­ли на себя выброшенное за ненадобностью, выгоревшие на солнце и пожел­тевшее тряпье. Вот почему это направление в тибетском буддизме впослед­ствии стали также называть "желтошапочной школой", "желтой верой" (бур. шара шажин).

В научной литературе встречается еще одно название - "ламаизм", кото­рое является не только неточным и неправильным по существу, но и в неко­торой степени оскорбительным для последователей этого направления ти­бетского буддизма, о чем неоднократно высказывались такие авторитетные иерархи гелугпы, как Далай лама XIV. Использование этого термина часто мотивируется тем, что очень важное место в школе гелугпа занимает культ учителя-наставника (лама), который почитается наравне с тремя главными драгоценностями буддизма - Будда, Дхарма (Учение) и Сангха (монашеская община), становясь четвертой "драгоценностью", помогающей людям изба­виться от дурных страстей и обрести просветление. Но на Востоке вообще, в том числе и в Индии, откуда пришел буддизм, все религии основывались на почитании духовного учителя-наставника (гуру). К тому же термин "лама­изм", введенный в оборот немецкими исследователями отделяет школу ге­лугпа от других направлений буддизма, противопоставляя ее как некое осо­бое направление, мало связанное с предшествующими этапами развития буд­дийского учения.

Однако, являясь результатом синтеза всех предыдущих религиозно-фи­лософских школ и слияния главных направлений в буддизме, эта школа орга­нично соединила в себе лучшие достижения буддийской мысли и сохранила основное содержание и суть буддийского учения. Поэтому ее последователи рассматривая свою школу как неотъемлемую составную часть всей буддий­ской традиции, наряду с самоназванием (гелугпа) предпочитают применять общий для всей буддийской традиции термин "учение Будды" или общее для всего буддизма махаяны название "махаянское учение". Все это ни в коем случае не означает, что под влиянием местных культурных религиозных тра­диций, верований и культов народов Центральной Азии индийский буддизм не претерпевал никаких изменений. Но эти изменения носили, как правило, внешний характер и затрагивали формы проповеди учения, методы религи­озной практики, культовую и обрядовую стороны религии. Так, культовая система тибетского буддизма вобрала в себя различные традиционные народ­ные обряды, верования и ритуалы архаического происхождения, связанные с культом гор, почитанием духов и божеств земли, рек, водоемов, деревьев и других природных объектов. Но в буддийской системе все эти верования и культы были главным образом связаны с популярным уровнем вероучения и религиозной практики, подчиненным высшей и конечной цели буддизма - до­стижения просветленного состояния сознания, которого в свое время достиг сам Будда.

Широкому распространению школы гелугпа в других частях Центральной Азии, в том числе на ее самой северной окраине - Бурятии, способствовала поддержка монгольских ханов, благодаря которой она постепенно заняла до­минирующее положение в самом Тибете, оттеснив на задний план другие школы тибетского буддизма, а в Монголии стала господствующей школой. Во второй половине XVI в. самые крупные и влиятельные правители Монголии -халхасский Абатай-хан и чахарский Лэгдэн-хан, а также ойратские князья почти одновременно приняли буддизм школы гелугпа и стали активно распро­странять его среди своих подданных. В последней четверти XVI - первой по­ловине XVII в. гелугпа быстро распространяется среди всех монголов, в том числе среди той части бурят, которые входили в различные враждующие ме­жду собой государственные объединения монголов. Большую роль в распро­странении буддизма школы гелугпа сыграли также Алтан-хан тумэтский, Сэ-цэн-хан ордосский, которые активно вмешивались в борьбу различных школ тибетского буддизма в пользу гелугпы. В 70-х годах XVI в. Алтан-хан завое­вывает Тибет, а в 1576 г. по его инициативе вблизи оз. Куку-нур созывается большой сейм различных родов и племен Внутренней и Внешней Монголии, на который был приглашен верховный лама Тибета Содном-Чжамцо, позднее объявленный Далай ламой - верховным духовным и светским правителем Тибета и на котором буддизм школы гелугпа был провозглашен официальной религией всех монголов.

В начале XVII в. тибетский буддизм начинает широко распространяться на территории нынешней Бурятии и в первую очередь в местах проживания этнических групп бурят, которые, как уже было сказано, являлись подданны­ми монгольских ханов. Об этом свидетельствует, например, отчет-донесение казачьего десятника К. Москвитина, посетившего в 1646 г. типичный войлоч­ный переносной дуган (кумирня) в ставке князца Турухай-Табунана при слия­нии рек Чикой и Селенга, куда тот перекочевал со своими людьми от мон­гольских междоусобиц. Постепенно такого рода передвижные молельные юрты, которые обслуживались небольшим количеством лам, заменяются ста­ционарными деревянными и каменными храмами, а затем появляются и це­лые монастырские комплексы с различными культовыми, учебными, админи­стративными, хозяйственными и жилыми постройками. В дореволюционной Бурятии таких монастырей насчитывалось более 40, не считая маленьких дуганов. При крупных монастырях (дацаны) были открыты самостоятельные факультеты по философии, логике, астрологии, медицине и т.д.; печатались религиозные, научные и художественные тексты, популярная дидактическая литература; существовали мастерские, в которых работали живописцы, рез­чики по дереву, скульпторы, переписчики и т.д. Таким образом, буддийские монастыри фактически стали главными духовными и культурными центрами традиционного бурятского общества, которые оказывали большое влияние на все сферы жизнедеятельности бурят.

В конце XVII - первой половине XVIII столетия буддизм распространяет­ся на территории всей забайкальской (восточной) части этнической Бурятии. В 1741 г. по общепринятому мнению буддийское вероисповедание получает официальное признание российского правительства в лице императрицы Елизаветы Петровны, издавшей указ о кодификации юридического статуса буд­дийского духовенства. Согласно этому указу, правительство официально раз­решало буддийским монахам религиозные проповеди и другую деятельность среди бурят, освободив их от податей и всякого рода повинностей. В 1764 г. главный лама крупнейшего и самого старого в Бурятии Цонгольского (Хил-гантуйского) дацана был официально признан Верховным ламой бурят Забай­калья, получив титул Пандито Хамбо Лама ("Ученый Первосвященник"), что закрепляло автокефальный статус буддийской церкви в Бурятии, ее административную независимость от Тибета и Монголии (хотя духовный авторитет тибетских Далай лам всегда признавался и признается бурятскими ламами и верующими). В конце XIX в. началось активное проникновение буддизма в за­падную (предбайкальскую) Бурятию, где он встретил некоторое сопротивле­ние со стороны шаманов и православного духовенства, поддерживаемого цар­ской администрацией, не желавшей дальнейшего расширения сферы влияния буддийской конфессии. В начале XX в. тибетский буддизм стал распростра­няться и в европейской части Российской империи среди немонголоидного на­селения, особенно в кругах русской интеллигенции и в Прибалтике. Важным этапом распространения тибетского буддизма в России явилась постройка да­цана в 1909-1915 гг. в Санкт-Петербурге совместными усилиями русских, бу­рятских и калмыцких буддистов при финансовой и моральной поддержке Ти­бета (Андреев. 1992. С. 14-21).

На рубеже XIX-XX вв. в Бурятии начинается обновленческое движение буд­дистов-мирян и духовенства, направленное на модернизацию церковной органи­зации, некоторых сторон вероучения и обрядности в соответствии с меняющи­мися условиями, на заимствования новейших достижений европейской науки и культуры. Это движение было поддержано русскими и калмыцкими буддистами, приобретая общероссийский характер, но его дальнейшему развитию помеша­ли глобальные общественно-политические катаклизмы первой половины XX столетия (первая мировая война, революции 1905 и 1917 гг., гражданская война в России и др.). Активным деятелем и лидером обновленческого движения выступил знаменитый Агван Лопсан Доржиев - Хамбо Лама, лхарамба, совет­ник Далай ламы XIII, основатель Санкт-Петербургского буддийского монасты­ря, организатор журнала "Наран". Хотя после установления в Бурятии совет­ской власти обновленческое движение получило некоторое развитие на принци­пах лояльности к новому режиму и его лидеры даже пропагандировали принци­пы идентичности марксистского и буддийского учений (Герасимова. 1968), "об­новленцы" подверглись столь же жестоким гонениям со стороны властей, как и остальная более "консервативная" часть буддистов Бурятии в ходе массовых ре­прессий против последователей всех религиозных конфессий, которые развер­нулись в конце 1930-х годов и завершились полным разгромом, уничтожением буддийской церкви.

После Великой Отечественной войны была восстановлена лишь незначи­тельная часть буддийской церковной организации, находившейся под жестким административным и идеологическим контролем. На территории Бурятской АССР и Читинской области с 1946 г. вплоть до 1990-х годов действовали всего два дацана - Иволгинский и Агинский, возглавлявшиеся Центральным Духов­ным Управлением буддистов (ЦДУБ).

В последние годы в связи с процессом духовного и культурного возрожде­ния народов России, восстановлением утраченных этнокультурных и религи­озных традиций начался также бурный процесс возрождения тибетского буд­дизма в Бурятии и в целом в России. Восстанавливаются старые и строятся но­вые храмы, создаются различные объединения светских последователей буд­дизма, активно развивается издательская и культурно-просветительная деятельность буддийских организаций. В настоящее время на территории Респуб­лики Бурятия открыто около 50 дацанов, а при Иволгинском дацане открыт институт, в котором обучается более 100 учеников, причем в преподавании различных дисциплин принимают участие не только бурятские и монгольские, но и тибетские ламы. Расширяются международные связи Буддийской тради­ционной сангхи России (БТСР) и других самостоятельных буддийских органи­заций, благодаря чему все большее количество буддистов-мирян и монахов мо­жет посещать зарубежные культурно-религиозные центры, совершать палом­ничество к святым местам, обучаться в странах традиционного распростране­ния буддизма. Процесс возрождения буддизма в Бурятии носит достаточно конструктивный характер и способствует установлению здоровых межэтниче­ских отношений в республике, укреплению международных связей, что в ко­нечном итоге содействует дальнейшему развитию толерантных межрегио­нальных отношений в республике.

В 1991 г. средства массовой информации Республики Бурятия и Российской Федерации в целом уделили немало внимания 250-летнему юбилею официаль­ного признания буддизма Российским государством. При этом были допущены ошибочные высказывания о якобы 250-летии распространения буддизма в Бу­рятии, что является неверным и по сути своей свидетельствует не только о не­знании истории буддизма и его распространения в регионе этнической Буря­тии, но и неправильном толковании этнической истории бурят в целом. Об этом уже тогда писали и говорили с трибуны на научных конференциях уче­ные Бурятии и Москвы, но их мало кто слушал и слышал (Абаева. 1991. С. 10; Жуковская. 1992. С. 118-131).

Этому же были посвящены доклады К.М. Герасимовой, Р.Е. Пубаева, Г.Л. Санжиева на конференции (250-летие официаль­ного признания... 1991. С. 3-12).

В связи с юбилеем, который следовало отнести на самом деле к Тамчинскому (Гусиноозерскому) дацану, построенному в 1741 г., возникают также другие вопросы. Какую роль сыграл буддизм в истории духовной культуры бурят и в его консолидации как этнической общности? В какой мере буддизм способство­вал развитию связей бурят с другими народами Центральной Азии? Какую роль он может сыграть в возрождении духовной культуры и исторических традиций народа на современном этапе? Эти вопросы приобретают особую актуальность в связи с тем, что начавшийся, благодаря перестройке, процесс духовного возро­ждения и восстановления исторической памяти бурят настоятельно требует ра­дикальной переоценки некоторых ключевых моментов его этнокультурной ис­тории, трактовавшихся до последнего времени большинством исследователей - бурятоведов и религиоведов не очень корректно, особенно в вопросе о роли буд­дизма в этнокультурной истории нашего народа.

Все исследователи признают, что с распространением буддизма в забай­кальской части этнической Бурятии начался качественно новый этап в этнокультурогенезе народа, до того периода находившегося в состоянии большой разобщенности. Однако при этом допускается недооценка роли буддизма в кон­солидации и духовном развитии бурят. На наш взгляд, небходимо подчеркнуть, что народ, хоть в какой-то степени приобщившийся к великой мировой рели­гии, уже в силу самого этого факта не может характеризоваться как неинтегрированная этническая общность, к тому же якобы оторванная от своего основ­ного буддийского ядра. Несмотря на ярко выраженный интерэтнический хара­ктер буддийского учения, оно, как и во всех странах буддийского Востока, уже в течение столетия своего наиболее интенсивного распространения в этниче­ской Бурятии, то есть к середине XVIII в., обусловило завершение процесса эт­нокультурной и конфессиональной консолидации бурят в этом регионе. Несмо­тря на длительные, многовековые традиции существования бурятского народа в суперэтнических общностях Центральной Азии, именно благодаря успешной контаминации буддизма с локальными верованиями и культами, к указанному рубежу образовалась органически целостная этноконфессиональная общность бурят Забайкалья, которая к тому же динамически расширялась во всех напра­влениях, включая северо-западную территорию этнической Бурятии (то есть Предбайкалье, куда буддизм стал наиболее интенсивно проникать в конце XIX в.).

В отечественной буддологической литературе бытует мнение, что первым достоверным свидетельством проникновения буддизма в Забайкалье является отчет енисейского казачьего десятника Константина Москвитина, который по­сетил в 1646 г. типичный войлочный храм в ставке Турухай-Табунана при слия­нии Чикоя и Селенги. О широком распространении буддизма в XVII в. среди бу­рятских родов и племен Забайкалья сообщают и докладные записки, отчеты и сказки-донесения других русских служилых людей, в частности, докладные Пе­тра Бекетова, Ивана Похабова и др. (Ламаизм в Бурятии... 1983).

Однако эти данные свидетельствуют не о начале проникновения буддизма к бурятам, а о том, что в первой половине XVII в. эта религия уже достаточно прочно укоренилась на территории Южной Бурятии и была широко распростра­нена среди простых аратов. Можно утверждать, что это был уже сравнительно зрелый этап контакта бурят с буддизмом, который предполагает длительный подготовительный период, предшествовавший прочному его внедрению в стру­ктуру традиционного бурятского общества и его культуру. Например, в таких сопредельных странах, как Китай, Тибет, Монголия, процесс буддизации растя­нулся на несколько столетий, причем в Тибете буддизм утверждался дважды (первая попытка, как известно, не увенчалась успехом из-за антибуддийских на­строений тибетского царя Ландармы).

В этом смысле Бурятия также не составляла исключения, тем более, что в этой части центральноазиатского региона в конечном итоге наиболее широкое распространение получила общая для всей Центральной Азии тибетско-монгольская форма буддизма махаяны. Поскольку буряты генетически, этнически, исторически и политически были неотъемлемым звеном монгольской метаэтнической общности, то и историю распространения буддизма среди этой этниче­ской группы необходимо рассматривать в неразрывной связи с общемонголь­ским суперэтносом. Известно, что монголы, как и тибетцы, принимали буддизм дважды. Впервые это произошло еще в XIII в. при внуке Чингисхана - Хубилай-хане (годы правления 1260-1294). В тот период Забайкалье, как известно, явля­лось составной частью монгольских государственных объединений. Различные бурятские роды и племена входили в состав монгольских владений, а современ­ная территория Южной Бурятии называлась Ара Монгол (Северная Монголия). Поэтому буддизм, объявленный Хубилаем государственной религией, имел юридическое действие и на современной территории Бурятии.

Однако в силу разных исторических, политических и социальных причин в то время буддизм все же не стал массовой народной религией всех монголов, хо­тя его влияние среди элитных слоев населения было весьма значительным. Еще в 1206 г. сам Чингисхан отправляет письмо тибетскому буддийскому верховному иерарху, в котором пишет, что "хотел бы пригласить его в свою страну, но, по­скольку не закончены государственные дела", просит читать молитвы в честь его побед. Сын Чингисхана Угэдэй (годы правления 1229-1241) также поддер­живал идеи буддизма и даже начал воздвигать буддийские храмы, в том числе большую ступу (субурган) в Кара-Коруме, городе, который Чингисхан в 1220 г. провозгласил столицей монгольского государства. Ступа была завершена во времена Мункэ-хана (годы правления 1251-1258). Это было монументальное пя­тиэтажное сооружение, на первом этаже которого по четырем углам находи­лись большие комнаты, где согласно буддийскому канону располагались статуи и изображения божеств. Францисканский монах В. Рубрук, посетивший Кара-Корум в 1253-1255 гг. писал, что "в большом храме сидело множество монахов в желтых одеяниях, держа в руках четки и читая буддийские молитвы". Все это говорит о том, что с самого своего основания в XIII в. и до 1380 г. (когда город был полностью разрушен китайскими войсками) Кара-Корум почти в течение 100 лет был не только административным, но и религиозным центром монголь­ского государства. Монгольские литературные источники упоминают кроме то­го 120 буддийских монастырей, построенных в то время на территории Монго­лии. Как правило, эти монастыри находились в городах и крупных поселениях или при ставках правителей, военачальников, наместников и т.д. В связи с этим необходимо отметить, что вообще образование единой Монгольской империи в ХШ в. характеризовалось расцветом городской жизни в степях Центральной Азии. В этот период повсеместно строятся многочисленные города, храмы и дворцы. Монументальная архитектура монголов наиболее ярко была представ­лена в столице Монгольского государства Кара-Коруме, где кроме буддизма обосновались многие религии Востока и Запада. Так уже при Хубилай-хане, официально объявившем буддизм государственной религией, среди 12 храмов столицы было 9 буддийских, 2 мусульманских и 1 христианский. Вместе с тем буддизм начал проникать и на окраины Монгольской империи, в частности, в до­лину Енисея, где еще в IX в. появляются буддийские статуэтки, а "из княжеско­го дома страны Кыргыз" происходил известный переписчик китайских буддий­ских сочинений в тибетской транскрипции.

О достаточно широком распространении буддизма в Монголии XIII в. сви­детельствует также памятник (из сланцевого кирпича синевато-серого цвета, отшлифованный), воздвигнутый в честь Мункэ-хана в 1257 г. Этот памятник был найден монгольским ученым О. Намнандоржем в Хубсугульском аймаке Монголии в 1955 г. Обычно такого рода источники справедливо считаются бо­лее объективными и беспристрастными, чем письменные источники. В надпи­си на памятнике (три строки слева от центра на монгольском и двенадцать строк справа на китайском языках) содержатся восхваления Мункэ-хану, дан­ные о природе и характере ханской власти, строительстве буддийских мона­стырей, пожелания о дальнейшем распространении буддийской религии, эти­ческие наставления для мирян, а также принципы взаимоотношений государ­ства и буддийской религии. Кроме того, в надписи на памятнике имеются ука­зания на то, что ареал распространения буддизма к середине XIII в. доходил до мест проживания "лесных народов" (ойрат, ой-арад), с которыми буряты Предбайкалья были тесно связаны как по происхождению, так и в культур­ном, и религиозном отношении.

О возможности проникновения элементов буддийских верований и культов в Предбайкалье еще в древнемонгольскую эпоху (то есть до Чингисхана) свиде­тельствует также и ряд преданий, записанных в конце XIX в. среди балаганских бурят. В древнейших мифах западных бурят присутствуют персонажи, явно за­имствованные из буддийского пантеона: "три бурхана - Шибэгэни-бурхан, Майдари-бурхан и Эсэгэ-бурхан". Зафиксирован рассказ о проникновении буддий­ской миссии Гэнэн-хутухты в IX в. (Сказания бурят... 1890. Т. 1. Вып. 2. С. 112). Изучение наскального памятника "Гэнэн-хутухтын тамга" в долине р. Оки пока­зало, что изображенные символы "Три драгоценности" могут относиться к наи­более раннему периоду проникновения буддизма к берегам . IX столети­ем датируется также индийская легенда о божестве Лхамо (или Шримати Деве), которая ради веры (буддизма) пошла на убийство собственного сына и по одной из многочисленных легенд перемещалась из Шри Ланки на север, пока не обос­новалась "на горе Ойхан, в области Олгон", окруженной необитаемыми пусты­нями и океаном, предположительно в Восточной Сибири (Беттани, Дуглас. 1899. С. 93). С.III. Чагдуров считает, что в данном случае речь может идти об о-ве на оз. Байкал (Чагдуров. 1980. С. 233).

Более того, имеющиеся летописные, фольклорные и археологические дан­ные позволяют еще более "удревнить" время первого знакомства бурят с прак­тической стороной буддизма. Основываясь на этих данных, монгольский ученый Г. Сухбаатар считает, что распространение буддийской религии среди раннемонгольских племен началось в гораздо более ранний период, чем эпоха Чингисха­на - еще со времен хунну. Как он отмечает, "судя по этническим связям между хуннами, сяньби, жужанями, киданями, с одной стороны, и монголами - с другой, можно заключить, что их знакомство с буддизмом началось еще с эпохи ранних кочевников Монголии" (Сухбаатар. 1978. С. 70).

В работах монгольского ученого-ламы Ш. Дамдина, в частности, в его "Зо­лотой книге" приводится цитата со ссылкой на "Чойджун" ("Истории религии или доктрины"), где говорится о наиболее раннем периоде распространения буд­дизма в Монголии. Ш. Дамдин делит историю буддизма в Монголии на три пери­ода: ранний, средний и поздний. Первый период охватывает время от эпохи хуннов до Чингисхана, а второй - от эпохи Чингисхана и до монгольской юаньской династии в Китае (Цыремпилов. 1991. С. 68-70).

Таким образом, самый ранний период проникновения буддизма в степи Цен­тральной Азии может быть отнесен к Ш-П вв. до н.э. По крайней мере извест­но, что в 121 г. до н.э. китайский полководец Хо Цюйбин, разбив в районе Хухэ-нура и Ганьсу хунского Хючжуй-князя, захватил в его ставке золотое изваяние высотой около 4 м, которое еще в III в. н.э. считалось статуей Будды. Почетный титул потомков князя "Золотого рода" пожалованный императором У-ди, свя­зывается монгольскими учеными-ламами с легендой о том, что золотой род про­изошел от бывшей буддийской богини-ведьмы, сосланной за проступки на Золо­тую гору.

Но, если знакомство хунну с буддизмом, судя по всему, было довольно по­верхностным и эпизодическим, то более широкое распространение он начинает получать в раннесредневековых государствах тобасцев, муюнов, тугухуней, северовэйцев и жужаней (III-VI вв. н.э.). Например, в 514 г. в районе Хухэ-нура был построен девятиэтажный храм, а ханы носили типичные буддийские имена. Пятиэтажный храм существовал и у северовэйцев, в котором проживали 83 мо­наха, проповедовавшие новую религию и переводившие буддийские книги. Око­ло 475 г. у кочевников Центральной Азии появляются и общебуддийские святы­ни, например, "Зуб Будды" и другие реликвии, привезенные из Индии. Среди ар­хеологических памятников того периода можно отметить древнюю статую (V-VII вв.) из Аржаргалант сомона Восточного аймака МНР с названием "ловх" - "Будда" или строки письмом брахми на вершине горы Хуйс-толгой в местности Баин-голын эх Булганского аймака МНР (Сухбаатар. 1978. С. 68).

К эпохе жужаней относится, по мнению некоторых археологов, вполне дос­товерное свидетельство проникновения первых буддийских миссий в Забайка­лье. Таким свидетельством может служить бронзовый буддийский походный ал­тарь, найденный в 1927 г. на развалинах Нижнеиволгинского хуннского городи­ща. Он представляет собой квадратный постамент на четырех ножках и толстой пластины-иконы с усеченным навершением. На фасадной части три рельефные босоногие фигуры в широких халатах и накидках буддийских монахов, а на го­ловах надеты шишковидные украшения - символ знатности и величия. Харак­терна поза рук: они согнуты в локтях, ладони раскрыты, причем пальцы правой руки направлены вверх, а левой - вниз, что характерно для позы молящихся бодхисаттв. Вокруг фигур выгравированы ломаные линии, изображающие язы­ки пламени. Подобный фрагмент также обычно встречается на иконах докшитов из буддийского пантеона.

Приведенных фактов, возможно, вполне достаточно для того, чтобы убе­диться, что во всех частях Центральной Азии, в том числе на земле этнической Бурятии, буддийская религия начала распространяться значительно раньше XVIII в., а возможно даже раньше и XIII в., когда внук Чингисхана Хубилай объ­явил ее государственной религией. До эпохи чингизидов все попытки внедрения буддизма в среду народов Центральной Азии носили более или менее эпизоди­ческий характер. Тем не менее буддизм как феномен все же фиксируется в стру­ктуре этнокультурной истории монгольской метаэтнической общности того раннего периода. Объявление буддизма официальной религией монгольской империи при Хубилае заложило хорошие предпосылки для более широкого рас­пространения буддизма от центра к периферии государства, вплоть до его самых отдаленных окраин, включая территорию расселения "лесных народов" и "Се­верной Монголии" - то есть Бурятии. Но этот процесс был приостановлен из-за феодальных междоусобиц, начавшихся после крушения монгольской династии Юань в Китае, а также из-за агрессии Китайской империи против культурных и религиозных центров монголов.

Минская династия, которая пришла после падения Юаньской (1363), сделала все возможное, чтобы помешать попыткам нового объединения монгольских племен. И, поскольку буддизм играл важную роль в интеграции и консолидации монгольских племен, именно он в первую очередь подвергся гонению со сторо­ны династии Мин. Буддийские центры, которые существовали в течение 150 лет на территории Монголии, были разрушены. Период между второй половиной XIV в. и XVII в. считается одним из самых сложных и драматических в истории монгольских народов. Тем не менее, начиная с конца XIV в. и до второй полови­ны XVI в. буддизм был довольно влиятельной религией (правда только в элитар­ных слоях монгольского общества), наряду с вновь возрождающимся шаманиз­мом (особенно среди простых аратов). Во всяком случае, монгольские правите­ли старались сохранить влияние буддизма в своей среде. Но только начиная с XVI в. буддизм становится массовой религией среди всех монгольских племен, в том числе и бурят.

Среди хуралов (молебствий), совершаемых во всех буддийских монасты­рях Бурятии традиционно присутствуют 6 традиционных. К числу предново­годних, отмечаемых 29 числа последнего зимнего месяца по лунному календа­рю, относятся хуралы "Сочжин" и "Дугжуба". "Дугжуба", как правило, завер­шается сожжением магического конуса "Сор", первоначальная символика ко­торого ассоциировалась с врагами веры. Однако позже этот обряд становит­ся одним из центральных моментов для мировоззрения рядового буддиста, ас­социировавшего его с избавлением от всего плохого, что сопутствовало ему в уходящем году.

"Сочжин", входящий в состав "Дугжубы", относится к церемониям покаяния и очищения от совершенных грехов. В этом обряде участвовали только ламы. В догжурах (тибетские буддийские обрядники) перечисляются все случаи, от ко­торых избавляет ритуал "дугжуба", совершаемый 30 числа последнего зимнего месяца по лунному календарю. В представлениях бурятских буддистов, это мно­жество болезней, вызываемых нарушением баланса "ветра", "желчи", "слизи" (подробно о них см. в разделе "Тибетская медицина"). Причиной несчастий за прошедший год могли быть и злые силы, плохое отношение к "хозяевам" мест­ностей, от которых призваны охранять сахюсаны, защитники веры - Чойжал, Лхамо, Махакала, Жамсаран, Гонгор, Намсарай и др.

Чтение молитв и магическое уничтожение содеянных грехов в виде симво­лического "Сора" позволяли начать новый год - Сагаалган.

Со 2 по 15 число первого весеннего месяца нового года во всех буддийских монастырях совершается Монлам - служба, посвященная 15 чудесам, совершен­ных Буддой.

Дуйнхор хурал ассоциируется с Калачакрой.

15 числа первого летнего месяца совершают Гандан Шунсэрмэ хурал, свя­занный с мемориальными датами земной жизни Будды: вхождению в утробу ма­тери - царицы Махамайи, просветлению и погружению в нирвану.

Четвертого числа последней летней луны проводится Майдари хурал (Кру­говращение Майтрейи), посвященный грядущему Будде - Майтрейе, его снисхо­ждению с неба Тушиты на землю людей (Джамбудвипу). В буддийских сутрах подчеркивается, что с приходом Майтрейи люди станут крупнее, счастливее, здоровее, красивее. Зрелищным моментом молебна Круговращение Майтрейи был вынос статуи Майтрейи на колеснице, запряженной зеленым конем или бе­лым слоном, и обход праздничной процессии по кругу вокруг монастырского комплекса, сопровождаемый звуками ритуальных музыкальных инструментов.

Лхабаб дуйсэн проводится 22-го числа последнего осеннего месяца. В интер­претации популярного буддизма в этот день Будда спустился на землю людей из легендарной страны небожителей Тушита, которая находится на вершине горы Сумеру (бурят. Сумбэр-уула).

Зула хурал называется "праздником тысячи лампад" и посвящается извест­ному и очень популярному в Бурятии буддийскому реформатору Цзонхаве, дата его проведения - конец первой зимней луны. Во всех дацанах в этот день зажи­гаются тысячи лампад (зула).

Практически во всех буддийских дацанах этнической Бурятии совершались и так называемые малые хуралы, посвященные как хранителям Учения - сахюсанам, так и во благо всех живущих на Земле. Так, например, и к малым хуралам от носятся Ламчог-Нимбу, Диваажин, Лусууд, Сундуй, Жадонба, Табан Хан, Намса-рай, Алтан Гэрэл, Отошо, Банзарагша и др. Все большие и малые хуралы отмеча­ются по лунному календарю и стало быть даты их проведения ежегодно вычисля­ются ламами-астрологами. Постоянной в каледарях праздничных дат, ежегодно издаваемых Иволгинским дацаном, является лишь одна: 6 июля - день рождения Далай ламы XIV, отмечаемый буддистами центрально-азиатского направления.

12 августа 1992 г. бурятские ламы и миряне приняли участие в большом мо­лебне Дуйнхор-ване - Посвящении в Калачакру, проведенном Далай ламой XIV. 14 августа того же года в Улан-Удэ приехал представитель Далай ламы XIV - геше Джампа Тинлей, который на протяжении ряда лет читал лекции по теории и практике буддийского учения бурятским последователям буддизма. В честь 60-летия Далай ламы геше издал замечательное произведение - современный комментарий к сочинению Цзонхавы "Ламрим Ченмо" ("Путь к ясному свету).

28 апреля 1995 г. в Иволгинском дацане состоялась торжественная церемо­ния официального вступления в должность Хамбо ламы, Председателя Цент­рального духовного управления буддистов Российской Федерации Дамбы Аюшеева. Д. Аюшеев родился в 1962 г. в с. Шаргалджин Красночикойского района Читинской области, в 1988 г. окончил буддийскую Академию в Улан-Баторе. С 1991 по 1995 г. был настоятелем - ширетуем Мурочинского дацана (Балдан Брейбунг) в Кяхтинском районе РБ, активным организатором восстановления которого он был.

ЦДУБ РФ с 1996 г. вошел в состав Совета по взаимодействию с религиозны­ми объединениями при Президенте Российской Федерации, задачей которого яв­лялось решение актуальных проблем по возрождению духовности всех россиян по выработке взаимоотношений государства и религиозных конфессий.

В апреле 1996 г. прошло общее собрание Центрального духовного управле­ния буддистов Российской Федерации. Участвовали все представители этниче­ской Бурятии и Тувы. Была принята новая редакция Устава ЦДУБ, не менявша­яся с 1946 г. Новый Устав предусматривал более широкие возможности деятель­ности буддийской конфессии, с наибольшим применением структуры церковной организации буддийской церкви Российской Федерации, был также организован новый орган - Хурал - малое собрание ЦДУБ и введен институт представителей ЦДУБ при каждом дацане.

В 1991 г. буддийское духовенство Бурятии получило право на открытие Буд­дийского института при Иволгинском дацане для подготовки священнослужите­лей и интерпретаторов буддийской канонической литературы. В институте обу­чалось более ста хувараков (послушников) из Тывы, Калмыкии, Алтая, Моск­вы, Амурской и Иркутской областей, Украины, Белоруссии, Югославии на фи­лософском, медицинском факультетах и факультетах тантры и буддийской жи­вописи. В настоящее время институт преобразован в Буддийский Университет Даши Чойнхорлинг, который с 2004 г. носит имя первого Пандито Хамбо Ламы бурят Дамба-Доржи Заяева.

10 сентября 2002 г. священнослужители Буддийской традиционной Сангхи во главе с Пандито Хамбо Ламой Д. Аюшеевым выполнили завещание XII Пан­дито Хамбо Ламы Даши-Доржи Итигэлова, вскрыв саркофаг с его нетленным телом, захороненным в 1927 г. в местности Хухэ-Зурхэн. Всеобщее изумление и удивление медицинских экспертов вызвало то, что тело Ламы, сидящего в позе лотоса, спустя 75 лет со времени захоронения сохранилось в прекрасном состо­янии. Жизненный путь и деятельность Хамбо Ламы Д.Д. Итигэлова хорошо ос­ветила Г.Г. Чимитдоржин (Г.Г. Чимитдоржин. 2003. С. 34-38). Феномен Д.Д. Итигэлова (достижение самадхи) достаточно широко известен в традиции тибетского буддизма, однако на территории этнической Бурятии это уникаль­ное явление, и естественно, что буддисты воспринимают этот факт как некий са­кральный символ.

Приобщение бурят к мировой религии, представлявшей собой более разви­тую по сравнению с добуддийскими верованиями и культами форму обществен­ного сознания, заложило огромные идеологические, социально-культурные, психологические предпосылки для преодоления разобщенности между различ­ными этническими группами бурят и формирования целостной этноконфессиональной общности.

Нельзя конечно утверждать, что буддизм был единственной консолидирую­щей и интегрирующей силой, действующей на всей территории этнической Бу­рятии в указанный период. Но, наряду с другими политическими, социальными и экономическими факторами, детерминировавшими процесс формирования этноконфессиональной и культурной общности, буддизм, безусловно, сыграл оп­ределяющую роль в формировании таких необходимых для складывающейся общности элементов культуры, как литературный язык и базирующаяся на нем литературно-художественная традиция, книгопечатное дело, живопись, архите­ктура и многое другое. Доминирующей тенденцией 400-летнего процесса "буддизации" этнической Бурятии было прогрессирующее усиление роли и значения буддизма не только в чисто религиозной, но и во всей этнической культуре бу­рят, в результате чего это иноземное учение, первоначально казавшееся мало­понятным и даже чуждым широким массам, постепенно превращается в подлин­но народную и, можно сказать, национальную религию бурят.

Vasiliy Tatarinov / wikimedia.org Согчен дуган (Иволгинский дацан) (Фото: Дмитрий Шипуля) Дворец Хамбо ламы Итигэлова (Иволгинский дацан) (Фото: Дмитрий Шипуля) Внешнее убранство Храма-дворца Хамбо ламы Итигэлова (Фото: Дмитрий Шипуля) Маанин дуган (Храм Будды сострадания)в Иволгинском дацане (Фото: Дмитрий Шипуля) Резиденция Пандито Хамбо Ламы Дамбы Аюшеева (Фото: Дмитрий Шипуля) Жуд дуган, а справа Майдарин сумэ (Храм Будды Грядущего) Иволгинский дацан (Фото: Дмитрий Шипуля) Дэваажин дуган в Иволгинском дацане (Фото: Дмитрий Шипуля) Аркадий Зарубин / wikimedia.org Храм Пандито Хамбо Ламы Даша-Доржо Итигэлова в Иволгинском дацане. Бурятия (Аркадий Зарубин / wikimedia.org) Цогчен-дуган в Иволгинском дацане. Бурятия (Аркадий Зарубин / wikimedia.org) Главные ворота Иволгинского дацана, Бурятия (Аркадий Зарубин / wikimedia.org) Дуган Зеленой Тары в Иволгинском дацане, Бурятия (Аркадий Зарубин / wikimedia.org) Слева войпур (курильница), справа строящийся храм Зеленой Белой Тары (Фото: Дмитрий Шипуля) Согчен дуган. Идут приготовления к празднику (Фото: Дмитрий Шипуля) Хурдэ (Фото: Дмитрий Шипуля) Субурганы Иволгинского дацана (Фото: Дмитрий Шипуля) Аркадий Зарубин / wikimedia.org

Иволгинский дацан – крупный буддийский монастырский комплекс, центр буддизма РФ, резиденция Пандито Хамбо-ламы. Находится в населенном пункте Верхняя Иволга, в пределах Иволгинского района Бурятии, примерно в 36 км к западу от Улан-Удэ.

Иволгинский дацан – наиболее известный буддийский монастырь Бурятии. Он привлекает многочисленных паломников и туристов, которые приезжают сюда не только со всей России, но и из других стран.

Здесь ежедневно проводятся ритуалы, а по религиозным праздникам – соответствующие службы. Иволгинский дацан является местом пребывания довольно необычной святыни – нетленного тела Хамбо-ламы Итигэлова.

Буддизм распространился по Бурятии в XVII столетии. Он был принесен в эти края монгольскими ламами. До революции 1917 года в России имелось более 35 дацанов, из которых 32 – в тогдашней Забайкальской области, занимавшей большую часть современной Бурятии и Забайкальского края. Однако, затем настали трудные времена.

К 1930 годам буддизм в нашей стране был почти полностью искоренен. Почти все дацаны были разрушены, а монахов отправили в тюрьмы, ссылки и на каторжные работы. Сотни лам были расстреляны. Ситуация стала меняться к лучшему лишь к середине 1940 годов.

Весной 1945 года Совет народных комиссаров Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики выпустил постановление. Этим постановлением разрешалось основание нового дацана.

Местные буддисты стали собирать деньги и предметы культа. На те средства, которые удалось собрать, в месте, известном как Ошор-Булаг, буквально посреди чистого поля построили первый храм.

Дворец Хамбо ламы Итигэлова (Иволгинский дацан) (Фото: Дмитрий Шипуля)

В декабре 1945 года здесь впервые провели открытую службу. В 1951 году были выделены земли под строительство монастыря, тогда тут выстроили дома для проживания лам и некоторые хозяйственные постройки.

В 1970 годах осуществлялось возведение почти всех существующих сегодня храмов дацана. В 1991 году в пределах монастыря открыли Буддийский университет. Сегодня в нем проходят обучение больше ста монахов.

В 2002 году в Иволгинский дацан было помещено нетленное тело Пандито Хамбо-ламы XII Итигэлова. Для хранения этой буддийской реликвии был возведен новый храм, куда в 2008 году и поместили тело Учителя.

Монастырский комплекс

В состав дацана входят 10 храмов. Имеется также ряд других зданий и сооружения – резиденция действующего Хамбо-ламы Аюшеева, библиотеки, учебные корпуса, оранжерея, гостиница, разные хозяйственные и жилые строения, информационный центр.

Священная реликвия Иволгинского дацана: история Ламы Итигэлова

Хамбо-Лама Итигэлов был духовным лидером буддистов Бурятии. По имеющимся данным он появился на свет в 1852 году в пределах нынешнего Иволгинского района.

Родители Итигэлова умерли, когда он был еще ребенком. В возрасте пятнадцати лет он пришел в Анинский дацан, а затем более 20 лет занимался там изучением буддизма.

В дальнейшем Итигэлов проявил себя как религиозный деятель. В 1904 году он стал настоятелем одного из дацанов Бурятии, а в 1911 году его выбрали XII Пандито Хамбо-ламой.

Принято полагать, что в июне 1927 года Итигэлов ушел в нирвану, предварительно дав указания монахам взглянуть на его тело семьдесят пять лет спустя. Он был погребен в саркофаге из кедра сидящим в позе лотоса, так как пребывал в этом положении во время своего ухода.

Тело Итигэлова дважды тайно осматривалось ламами – в 1950-х и 1970-х годах. В ходе осмотров ламы пришли к заключению, что оно не изменилось.

В сентябре 2002 года Хамбо-лама Аюшеев совместно с рядом других лиц вытащили куб с телом Итигэлова и препроводили его в Иволгинский дацан.

В 2008 году тело Учителя перенесли в возведенный для этого храм. Оно почитается как святыня буддизма.

Новый храм был выстроен по чертежам Дэважин-дугана Янгажинского дацана. Дэважин-дуган в 1906 году спроектировал и возвел сам Итигэлов, однако этот храм был разрушен в 1930-х в ходе преследований буддистов.

Тайна сохранности тела Хамбо-ламы – загадка для ученых. После поднятия тела были взяты некоторые элементы биологических тканей, но уже в 2005 году любые дальнейшие анализы были запрещены Аюшеевым. Данные лабораторных исследований показали, что ткани не омертвели.

Монахи, ухаживающие за телом, утверждают, что у него изменяется температура и даже появляется испарина на лбу. Увидеть Нетленного Учителя и поклониться ему можно восемь раз в году, во время важных религиозных праздников.

Как добраться до дацана?

Иволгинский дацан находится в хорошей транспортной доступности. По автомобильной дороге А-340 Улан-Удэ – Кяхта необходимо доехать до райцентра, поселка Иволгинск. В поселке нужно свернуть с основной трассы направо и проехать еще около 8 км до села Верхняя Иволга, на северной окраине которого и находится монастырь.

Расстояние от дацана до центра Улан-Удэ составляет 36 километров.

Из Улан-Удэ можно добраться на автобусе №130 до Иволгинска, а оттуда до монастырского комплекса ходят микроавтобусы. Во время важных богослужений автобусы из бурятской столицы следуют непосредственно до дацана.

Иволгинский дацан находится в Бурятии, в 30 км западней города Улан-Удэ. Здесь, на пяти гектарах долины, комплекс буддийских храмов (дуганов), монастырь, с 1991 года — буддийский университет “Даши Чойнхорлин”.

Учащиеся в нём юноши живут вместе с ламами в избах. Всюду печи, быт аскетичен, одежды лам и студентов отличаются лишь шапками.

2

3. Избы лам

По мнению буддийских монахов, три чуть ли не самых страшных вещи, которые могут произойти с человеком, — это красота, слава и богатство.

Итигэлов говорил, что буддизм — это не религия, не наука и не философия. Это — свобода. Вот они и рвутся из нашего мира страданий и вещей.

4

С 1937 года в Забайкалье не было официально действующих буддийских религиозных центров. Благодаря усилиям вернувшихся к 1945 году из ссылок и лагерей старых лам, в декабре 1945 года было разрешено открыть «Хамбинское Сумэ» в селении Верхняя Иволга Республики Бурятия. Дацану было дано называние «Тvгэс Баясхалантай Улзы Номой Хvрдын Хийд» (Монастырь, основанный в месте, где вращается Колесо Учения, приносящее Счастье и преисполненное Радости). С той поры Иволгинский дацан являлся единственным буддийским религиозным центром на территории Бурятии.

Заходя в дацан, вы обходите его по движению Солнца (по часовой стрелке, если угодно), крутите барабаны с начертаными на них мантрами, кладёте мелкие монетки. Обход совершается 3, 7, 21, 108 раз. Это так называемые "круглые" ритуальные числа.

5

6 Молитвенные барабаны "хурдэ"

7 Знать бы ещё, что тут начертано...

8

9

Ступы. Считается, что они способствуют сохранению мира и оказывают положительное влияние на пространство. Люди, принимающие участие в их строительстве, а так же живущие по близости воспринимают их позитивное воздействие.

9

10

11

Внутри дугана вы движетесь так же. Вокруг очищающего костра, который как раз жгли. И, как в детской игре, нельзя оборачиваться на костер.

12

Главный храм Иволгинского дацана - Сокшон дуган.

13

14

Главный дуган Иволгинского дацана вообще напоминает внутри большую детскую комнату — манерами местного иконописания, ликами божеств, их особой пластикой. Орнаментами, сочными красками. Если это зеленая — то насыщенная, живая зеленая, если синяя — то теплая, глубокая.

15

16

Дворец Хамбо Ламы Итигелова

18

19

20

21 Загадаю желание, чего уж там...)

22

23

24

25 Недалеко от дацана есть источник с холодной и очень вкусной водой. Ничего такого необычного с ним не связано (а может, просто мне не рассказали, монетки-то и в него набросаны щедро), а выпить свежей водицы приятно.

26

Возвращение ХII Пандито Хамбо Ламы Итигэлова

27

Самое совершенное в людях то, что они однажды умирают. Самое главное достижение человечества — осознание смертности человека...
И вот является Итигэлов. Со своими, шокирующими нас, отношениями со смертью. Похоронен в 1927 году. В 2002-м его откопали. За 75 лет его тело даже не тронул тлен. В этом году будет десять лет, как Итигэлов с нами. Здесь. Он не меняется. У него не по-старчески теплые руки, многодневная щетина. Он потеет. В его теле протекают физиологические процессы. Он сидит ничем и никем не поддерживаемый и, вопреки всем законам биологии и физики, физиологии и гравитации, с прямой спиной, в позе лотоса.

28

Ученые свидетельствуют: по многим параметрам оно производит впечатление тела живого человека. Объяснения этому нет, его существование взрывает основы современной науки. Принято считать, что существуют три состояния тела после физической смерти. Первое - мумификация, когда тело совершенно обезвожено. Второе - состояние торфяного дубления, когда тело человека, попадая в болото, приобретает красный цвет и лишается жидкости. Третье состояние - жиро-воска. Ученые называют феномен Итигэлова «четвертым состоянием смерти». Чудо не истолковать. На то оно и чудо.

29

Дело в том, что Итигэлов находился 75 лет на глубине 2,5 м в деревянном коробе (кедровом ящике), окруженном солью.

Если бы Итигэлов был в состоянии человека, умершего обычной физической смертью, то соль должна была бы разъесть все содержимое. Но когда Итигэлова подняли, кедровый короб (бумхан) и тело, прекрасно сохранились. Причем патологоанатомы были уверены в том, что после подъема тела оно через три-четыре часа превратится в тлен. Ведь обычно резкие изменения внешних условий приводят именно к таким последствиям. Но с Итигэловым этого не произошло. Как человек, находившись в соли 75 лет, сохранился неизменным?

Сейчас Итигэлов в течение почти пяти лет находится в Иволгинском дацане. Поза лотоса, в которой он находился 75 лет в кедровом коробе, после извлечения из него сохраняется без использования каких-либо поддерживающих и фиксирующих приспособлений. Хотя летом жара в Бурятии достигает 40 градусов и никаких холодильных установок нет, тело Итигэлова не подвергается гниению или разложению. Доступа света, искусственного освещения в помещении нет, - проникает лишь тусклый свет с первого этажа.

Спектральный анализ волос, ногтей и кусочка кожи Хамбо Ламы Итигэлова никаких разрушительных изменений не выявил. Органический состав тканей Хамбо Ламы соответствует органическому составу тканей обычного человека. Внутренние органы целы. Согласно двум актам судмедэкспертизы, никаких следов бальзамирования на теле ламы не выявлено. Не похоже это и на процессы мумификации или дубления. Состояние летаргического сна ученые также исключают. Ни одного официально зарегистрированного факта подобного рода в мире больше нет.

15 июня 1927 года в возрасте 75 лет ХП Пандито Хамбо Лама Итигэлов в присутствии лам Янгажинского дацана попросил прочитать для него молитву «Благопожелание уходящему» (Нуга Намши). Ламы не могли решиться и тогда он начал ее читать сам. Ламы присоединились к чтению молитвы и после окончания обряда, и в соответствии с завещанием Д.Д.Итигэлова поместили его в позе лотоса в бумхан (саркофаг) и оставили в захоронении в местности Хухэ Зурхэн (в Иволгинском районе Республики Бурятия).

В 1955 году, в соответствии с завещанием Итигэлова ХVII Пандито Хамбо Лама Лубсан Нима Дармаев с группой лам подняли саркофаг с телом ХП Пандито Хамбо Ламы Итигэлова и убедившись в неизменности его тела, провели необходимые обряды, сменили одежду и вновь поместили в бумхан.

В 1973 году XIX Пандито Хамбо Лама Жамбал Доржо Гомбоев с ламами Иволгинского дацана повторно осмотрели тело ХП Пандито Хамбо Ламы Итигэлова и, убедившись в его сохранности, поместили в бумхан.

10 сентября 2002 года ХХIV Пандито Хамбо Лама Дамба Аюшеев с группой лам Иволгинского дацана в присутствии светских лиц (эксперты-криминалисты и др.) вскрыли бумхан Хамбо Ламы Итигэлова и, выполнив необходимые ритуальные действия, перенесли его в Иволгинский дацан.

Феномен обретения тела Учителя вызвал активность и интерес буддистов не только в России, но и за её пределами. Он ведь делал это осознанно, специально — о том, что происходит с ним сегодня, он написал, уходя, 85 лет назад.

В дни встреч Итигэлова с народом он покрывается потом и прибавляет в весе на 100 граммов.

В 2002-м к Итигэлову пришли 3 тыс людей, в 2003-м — 20 тыс, на следующий год снова на порядок больше — 200 тыс, в 2005-м — 350 тыс, в 2006 году их было уже больше полумиллиона. Очередь растягивается в долину на километр.

В связи с большим количеством паломников, Итигэлова решили прикрыть стеклом, и люди, ища благословения, притрагиваются уже не к телу, а к хадакам из его рук, выпущенным за стекло.

30

Дни поклонения 2012г. - 21 февраля; 31 марта; 6 мая; 4 июня; 23 июля; 19 сентября; 6 ноября; 8 декабря

У Итигэлова есть внучатая племянница — Янжима Васильева. Ее прабабушка была старшей сестрой ламы. Янжима в 2002 году создала информационный центр “Вместе с Итигэловым”, а в 2004-м — Институт Итигэлова. Улыбчивая и энергичная, рассказывая о своем родственнике, говорит, что больше всего “боится зомбировать людей”, поэтому принципиально ни на чем не настаивает. Она пугается того, что Итигэлов превращается в бренд. Но, понятно, отсутствие пиара этого бренда — самый лучший пиар. Ответ, кем она считает Хамбо ламу Итигэлова: “Мы в силу своей скромности не говорим, что Будда пришел”. Что до иволгинских лам — молчат, как партизаны. Или меняют тему…

31

По сохранившейся родословной Итигэлов родился в 1852 году в местности Улзы-Добо (юго-восточный берег озера Сагаан Нур, ныне территория Оронгойской сельской администрации Иволгинского района Республики Бурятия). У его отца Мантагарай Этигэла были 3 сына и дочь. Лишившись родителей, Итигэлову рано пришлось начать работать. С детства он отличался целеустремленным и независимым характером.

С середины 60-х годов 19 века более 20 лет Итигэлов обучался в Анинском дацане - крупном духовном, философском и культурном центре, находящемся в трехстах километрах от его родины. Настоятелем дацана в этот период был Хойто Ламхай Аюшин Галдан. Он определил Итигэлову стипендию за счёт жителей сел Ойбонт, Тохорюкта, Нурэй и Могой. Поскольку Итигэлов был казачьего сословия и должен был нести службу, жители этих сёл также выплачивали отступные от службы в течении 20 лет.

Годы учебы Итигэлова пришлись на сложное время для иноверцев. Это был период принудительного крещения бурят и других народов Сибири и Дальнего Востока, что сопровождалось и подкупом (за крещение платили немалые деньги, освобождали от налогов и пр.), и ограничением духовных связей с Монголией и Тибетом. Итигэлов после обучения в Анинском дацане защитил высокие духовные звания гэбши, затем габжи и достиг в науках высокого совершенства. После окончания учебы в Анинском дацане и службы в разных дацанах Итигэлов снова начал в 1895 году обучение на медицинском факультете в Тамчинском дацане.

В 1898 г. Итигэлов вернулся в Янгажинский дацан, где был зачислен в штатные ламы.

С началом русско-японской войны (1904 г.) прихожане Янгажинского дацана казаки Янгажинской станицы призываются и направляются на фронт. Ширээтэ Итигэлов проводит обряды по защите уходящих на фронт земляков.

В период военных действий, в целях совершения добродетели для воинов, погибших и пострадавших во время войны, особенно воинов-милостынедателей Янгажинского дацана, под руководством Ширээтэ Итигэлова строится Чойра-дуган и Дэважин-дуган, прилагаются большие усилия для просветительской деятельности среди верующих и мирян. За усердие и верноподаничество Ширээтэ Янгажинского дацана Итигэлов царскими указами награждается шейной и нагрудной медалями.

Весной 1910 года XI Пандито Хамбо лама Иролтуев наносит визит в Янгажинский дацан и предлагает Д.Д.Итигэлову выставить на выборы свою кандидатуру на пост Пандито Хамбо Ламы, в связи с предполагаемой собственной отставкой. Через год (19 марта 1911 г.), пройдя непростую процедуру выборов в Резиденции Пандито Хамбо ламы (Тамчинский дацан) Д.Д.Итигэлов был избран и приведен к присяге в сане ХII Пандито Хамбо Ламы Ламайского духовенства Восточной Сибири.

В начале февраля 1913 года ХII Пандито Хамбо лама Итигэлов приглашается на празднование 300-летия дома Романовых в столицу Российской империи Санкт-Петербург. Делегация ламаистского духовенства была принята в Департаменте по религиозным делам Министерства Внутренних дел. 19 февраля Пандито Хамба Лама Итигэлов провел торжественный молебен за здравие и благоденствие Императора и всего царского дома в Санкт-Петербурском буддийском храме «Гунзечойнэй». Он присутствовал на торжественном обеде в честь 300-летия дома Романовых и от имени всех бурят, духовных и светских, произнес поздравительную речь. Затем делегация была удостоена личной аудиенции Императора, на которой Пандито Хамбе Ламе Итигэлову был пожалован «За отличное усердие» Орден Святого Станислава III степени.

Вскоре, после возвращения делегации из Санкт-Петербурга, началась Первая Мировая война. По инициативе Пандито Хамбо Ламы Итигэлова в Верхнеудинске было создано «Общебурятское общество», куда вошли 120 духовных и светских лиц. Главной задачей нового общества было привлечение населения к оказанию финансовой и материальной помощи государству. Благодаря деятельности этого общества было собрано 130000 рублей, продукты питания, обмундирование, медицинские принадлежности и установлен в прифронтовой полосе лазарет.

В 1915 году Пандито Хамба Лама Итигэлов с Дамби Хэшэктуевым объехал все дацаны. На собранные деньги они приобрели одежду, обувь, полотенца, табачные изделия, ягоды, сахар, товары повседневной потребности и отправили к Пасхе на действующий фронт и в госпитали. Кроме этого, в прифронтовые госпитали для оказания помощи и лечения раненых были направлены эмчи-ламы во главе с Кенсур Хамбо Ламой Иролтуевым. За особые труды и заслуги по оказанию помощи лицам, призванным на войну, а также семьям раненных и павших Император Николай Второй пожаловал Пандито Хамбо Ламе Итигэлову орден Святой Анны II степени и медаль.

Д.Д.Итигэлов был Председателем II Общебурятского сьезда, который прошел в июле 1917 года в Тамчинском дацане. Вскоре после этого он в связи с болезнью сложил с себя полномочия Пандито Хамбо Ламы и вернулся в Янгажинский дацан, где занимался просветительской деятельностью и лечебной практикой. Он создал труды по буддийской философии (их более 50), написал фундаментальный труд по тибетской фармакологии «Жор», оставил духовное завещание своим прихожанам, ученикам и потомкам.

Не могу обойти вниманием ещё один посещенный мной совсем ещё новый дацан, находящийся в Улан-Удэ:

32

33

34

35

36

37 Вовсю идёт строительство.

38 Колокол Четырёх Печатей. Первый в России буддийский колокол таких размеров. Отлит на заводе под Екатеринбургом, вес 700 кг. Звук колокола разноситься очень далеко. Красиво!

39

В этом дацане разрешили фотографировать внутри, когда небыло службы.

Статуя золотого Будды. Высота 6 метров, выполнен по спецзаказу дацана в Китае из бронзы и покрыт сусальным золотом.

40

Статуя заполнена священными реликвиями, специально переданными Его Святейшеством Далай Ламой.

41

43

44