Известные древнегреческие женщины. Жуткие медицинские процедуры женщин Древней Греции

Древняя Греция является одной из наиболее ярких и красивых цивилизаций древности, ее существование охватывает период с III тысячелетия до нашей эры до I века до нашей эры, территория - южная часть Балканского полуострова, прилегающие к нему острова и побережье Малой Азии. Сами греки по сей день называют свою страну Элладой, а себя эллинами.

Семейная жизнь и положение женщины в Древней Греции регулировалось государством. Устоявшейся системой брака была моногамия. Греки одни из первых среди древних народов начали придерживаться принципа единобрачия. Считалось, что иметь много жен - это варварский обычай, недостойный благородного эллина. В системе семейных отношений было закреплено патриархальное право, а счет родства считался по отцовской линии. Отец и муж имел полную власть над женщиной. Известный древнегреческий философ Аристотель так высказывался по этому поводу: "Власть мужа над женой можно сравнивать с властью политического деятеля, власть отца над детьми с властью царя".

Женщины в Древней Греции не участвовали в общественной жизни, они не имели гражданских прав, которыми обладали мужчины, не распоряжались имуществом, находясь целиком под опекой мужчин. В частной жизни каждая женщина зависела от мужчины: будучи не замужем, она должна была повиноваться воле своего отца, в случае смерти родителя, она подпадала под власть брата, а при отсутствии такового - под власть опекуна, который назначался ей либо завещанием отца, либо должностными лицами государства. Жениха для дочери искали родители, лучшими претендентами на руку дочери считались молодые люди, знакомые отцу.

Несмотря на подчиненное положение, женщины в Древней Греции , тем не менее, получали образование. Они знакомились не только с чисто женскими науками, такими как, ткачеством, прядением, домоводством, но и обучались читать и писать. Более того, историки утверждают наличие в Древней Греции школ для девочек и мальчиков, которые те посещали совместно. Помимо основных дисциплин, которые изучали девочки, в качестве обязательного предмета за ними были закреплены танцы. На древнегреческих вазах V - IV веков до нашей эры часто встречаются изображения уроков танцам. Девочек обучают учительницы, которым в изображениях придается строгий вид, и в руках учительницы находится обязательный инструмент воздействия на ученика - трость. В конце существования древнегреческой цивилизации (III - II века до нашей эры) женщины должны были также изучать основы медицины.

В Древней Греции замуж выдавали очень рано, обычно в возрасте от 12 до 15 лет. Перед заключением самого брака должно было состояться формальное обручение. Обещание жениху вместо самой невесты давал ее отец как полноправный представитель. В случае отсутствия отца таким представителей мог выступать ее брат или другой близкий родственник-мужчина, а в случае отсутствия последних, государством назначался опекун. Браки в Древней Греции могли заключатся и между близкими родственниками. Так дети одного отца могли стать мужем и женой, на уровне закона существовал запрет только на браки детей одной матери. Обручение являлось не просто формальной процедурой, это бы очень важный юридический акт, в рамках которого обсуждались и устанавливались имущественные отношения будущих супругов. За невестой обязательно должны были дать приданное, если же девушка происходила из бедной семьи, приданное для нее собирали в складчину сограждане, либо давало государство.

Знакомство молодых до свадьбы являлось необязательным, так как брак заключался по воле родителей. При выборе супруга для дочери в первую очередь учитывалось равенство их имущественного и общественного положения. Крайне важную роль имело гражданство супругов. Только брак между гражданами считался законным, женитьба на иностранке не одобрялась законом, а дети от такого брака считались незаконнорожденными со всеми вытекающими последствиями их будущих гражданских и имущественных прав. Первоначально формальный акт заключения семейного союза имел частный, семейный характер, однако со временем превратился в акт публично-правовой и религиозный. Законодательно закреплялось, что если мужчина и женщина вступали в брак без разрешения правителя, то их "…ребенок будет зачат не под знаком жертвоприношений и молитв, когда молятся жрецы и жрицы, а также все государство, чтобы потомство было лучше и полезнее, - такой ребенок считается незаконным". Также государство регламентировало возраст вступающих в брак, Аристотель в своей "Политике" называет возраст до 50 лет. Вообще граждане имели право вступать в брак в любом возрасте, но дети, рожденные от родителей, вышедших из указанного возраста, также считались незаконнорожденными. Плутарх в "Сравнительных жизнеописаниях" так отзывается об этом: "нельзя допускать союзов запоздалых, безрадостных, не выполняющих дела и не достигающих цели брака".

Согласно древним обычаям свадебное пиршество происходило в доме отца невесты, далее невесту торжественно провожали из родительского дома в дом ее мужа. В день свадьбы было принято убирать дом невесты цветами. Ранним утром невеста совершала торжественное омовение, после купания ее одевали и украшали и в торжественном убранстве она ждала начала церемонии. Приглашенные приносили жертвы богам: Зевсу, Гестии, Гере, Артемиде и Мойрам. Сама новобрачная должна была принести в жертву богам свои детские игрушки и прядь волос. После совершения религиозных обрядов отец вручал свою дочь прибывшему зятю, произнося ритуальную формулу, подтверждающую, что с этой минуты девушка свободна от обязанности приносить жертвы своим предкам, а будет теперь участвовать в жертвоприношениях предкам ее мужа. Это был важнейший религиозно-правовой акт: отец освобождал дочь от своей власти и передавал ее под опеку мужа, в семью которого она переходила. Торжественно провожаемая в дом мужа, новобрачная ехала в украшенной повозке, сопровождаемой свадебным кортежем. Мать невесты держала в руках факел, зажженный от домашнего очага. Этим факелом впервые разжигали очаг в доме молодоженов. Этот символический ритуал должен был прочно связать взаимными узами обе семьи молодую и старую, а также снискать дому новобрачных покровительство Гестии, богини домашнего очага. В доме новобрачных приносили жертвы предкам и совершали совместную трапезу фруктами и хлебом. Молодые люди начинали семейную жизнь.

Женщина в Древней Греции отнюдь не была любимой женой. Брак, заключенный не по любви и имеющий в основном формальный характер, соответственно, не имел у греков особой ценности. К семейным узам было довольно прохладное отношение, а детей с довольно раннего возраста отдавали на воспитание в общественные учреждения. Любовь мужчинам дарили гетеры и куртизанки после обильных пиршеств, а невнимательное отношение к жене было нормой, правилом. Выйдя замуж, женщина в Древней Греции оставалась такой же несвободной, как и в доме отца, она во всем зависела от мужа, а разнообразие в ее жизнь вносили только религиозные обряды и жертвоприношения. Единственной ее заботой было - рождать мужу сыновей и воспитывать их до семилетнего возраста, когда их по заведенной в обществе традиции должны были забрать на воспитание. Дочерей мать оставляла при себе, приучая к домашней жизни и обучая женским наукам и добродетели. Для грека его жена, как правило, являлась лишь первой среди служанок.

Женщина в Древней Греции должна была находится в женской половине дома (гинекее), на улицу она могла выйти только в сопровождении рабыни. Приличная женщина обязана была вести себя незаметно, не привлекая к себе внимания ни дома, ни в общественных местах. Выходить на улицу без сопровождения могла женщина, достигшая уже преклонного возраста. Перемещение женщины вне дома регулировалось на законодательном уровне. В частности, в законах было оговорено, сколько должна женщина брать с собой вещей и еды, выезжая из дома. По количеству того, что позволено было брать с собой можно сделать вывод, что женщине запрещалось покидать дом более, чем на один день.

Рождение детей было основной целью брака. Древнеспартанский законодатель Ликург так пишет об этом: «Новобрачные должны подумать о том, чтобы дать государству по мере сил прекрасных и наилучших детей. Пусть же молодой супруг обратит внимание на свою жену и на деторождение. То же самое пусть делает супруга, в особенности в тот промежуток времени, когда дети у них еще не родились». Попечение о здоровье ребенка не шло дальше определенной подготовки. Ни перед родами, ни во время родов женщины не находились под наблюдением врача. Греки считали вполне достаточным присутствие бабки или даже просто Эйлетии, покровительницы рожениц, отождествляемой с Артемидой. Смертность при родах в Древней Греции, как и в других древних обществах была очень высокой.

Папирусные документы эпохи эллинизма дают немало примеров семейных конфликтов, приводивших к разрыву супружеских отношений. В Афинах измена жены рассматривалась как вполне достаточный повод для расторжения брака. Впрочем, Платон осуждал неверность любого из супругов: "…гражданам нашим не подобает быть хуже птиц и многих других животных, рожденных в больших стадах, которые вплоть до поры деторождения ведут безбрачную, целомудренную и чистую жизнь. Когда же они достигают должного возраста, самцы и самки по склонности соединяются между собой попарно и все остальное время ведут благочестивую и справедливую жизнь, оставаясь верными своему первоначальному выбору. Наши граждане должны быть лучше животных". Все это было лишь в теории, на практике действовали другие "неписаные" законы. В действительности в Древней Греции лишь женщину наказывали за измену. Если жена выражала вдруг желание уйти от мужа к другому мужчине, то разгневанный супруг мог просто убить ее на месте тем, что попадется под руку, и, как правило, он не нес за это никакой ответственности. Жена теряла свое доброе имя, а муж имел право убить ее любовника, схваченного на месте преступления при свидетелях. Обычно соблазнитель жены отделывался или деньгами, или позором, но неопасным для жизни наказанием со стороны оскорбленного мужа. Жену же должно было постичь тяжелое наказание: она подлежала изгнанию из дома мужа и подвергалась разным унижениям. По законам Солона (начало VIвека до нашей эры), женщине, которую застигли с любовником, запрещали украшаться и входить в общественные храмы, "чтобы не соблазнять непорочных и матрон своим обществом". Если такая женщина украсит себя и войдет в храм, то первый встречный по закону мог разорвать на ней платье, снять украшения и бить, но "не до смерти, не до увечья". Однако, несмотря на строгость закона, нарушение супружеской верности было обыденным явлением.

Общественный строй строй Римской империи считался патриархальным — важное влияние на порядок в государстве устаналивали мужчины. Они занимали высокие должности и зачислялись в ряды римской армии. Вместе с тем, женщины Древнего Рима пользовались правовой защитой и имели множество привилегий, в отличие от рабов и граждан иностранных государств. Статус женщин определялся положением отца.

Положение женщины Древнего Рима в обществе

Влияние женщин в Древнем Риме распространялось через материнство и брак. К примеру, матери Юлия Цезаря и Гракхов считались в римском обществе образцовыми женщинами, поскольку они способствовали правильному воспитанию и блестящей карьере сыновей. Они пользовались политической властью, их изображения чеканились на монетах и становились образцами красоты в искусстве.
Жена Марка Антония, Фульвия, осуществляла командование во время военных кампаний во время беспорядков среди гражданского населения. Ее профиль украшал римские монеты того времени.
Плотина, получившая неограниченную власть в обществе благодаря влиятельности супруга — императора Траяна и приеемника трона Адриана. Письма Плотины служили эталоном культуры переписки, приравниваемой к государственным документам. Петиции — ответы на вопросы населения Рима были открыты для общественности. Это свидетельствовало о высоком положении женщин в империи.

Права женщин в древнем Риме

Центральное место в римской семье занимал Patria potestas — власть отца. Он мог признать ребенка либо дать приказ о его умерщвлении. Гражданское положение ребенка определялось статусом его матери. В период расцвета империи (I-II в. н.э.) девушки при замужестве передавались в «руку» мужа, это значило получение независимости от решений отца. Это требование отличалось от принятого в эпоху правления , когда замужняя женщина осталась под контролем отца. Положение римских женщин в поздний период было отличным от культур других древних государств, где они оставались всю жизнь в зависимости от повелений отца.
Самое высокое положение в римском обществе занимали женщины, вышедшие замуж только один раз — univira. Если женщина не стремилась после развода или смерти мужа к повторному браку, то ее поведение считали образцовым. Развод осуждался, поэтому случаев прекращения брачных отношений в ранний период было мало.
Женщины в Риме имели право на развод. Муж не мог принуждать супругу к любви физически. Избиение ее могло послужить причиной обращения в Сенат для развода. Для мужчины такие действия влекли негативные юридические последствия, как потеря должности и статуса.

Начиная с I в. н.э. дочери наследуют на правах, равных с сыновьями в случае отсутствия завещения отца.
Женщина обладала правами на собственное имущество, принесенное в брак, даже после смерти отца. Она могла распорядиться собственностью по своему усмотрению и даже оказывать влияние на решения сыновей путем распределения имуществом. В имперский период дети брали имя отца, позже — матери.
Нередкими в истории были случаи, когда гражданки Рима являлись в суд для оспаривания судебного решения. В они плохо разбирались и оказывали влияние через мужскую половину семьи и за счет своего авторитета в обществе. По этой причине позже возник указ об отстранении женщин от ведения судебных дел в собственных интересах. Даже после этого в практике случалось множество случаев, когда римлянки диктовали юристам стратегию решения определенного вопроса.
Государство поощряло рождение детей. Для матерей, выносивших тройню, предоставлялась награа ВМС Trium liberorum («законное право троих детей»). Они освобождались на всю жизнь от попечительства мужчин.
Яркой политической фигурой во времена Древнего Рима стала женщина Гипатия Александрийская. Она выступала советником римского и вела образовательные курсы для мужчин. В 415 г. римлянка погибла насильственной смертью. Историки полагают, что причиной ранней гибели стал конфликт с епископом Александрийским Кириллом.

Женщины в Риме имели право на физическую и половую неприкосновенность. Изнасилование считалось преступлением и каралось законом. Существовала презумпция отсутствия вины девушки при рассмотрении подобных дел. Причиной принятия данного акта послужила история об изнасиловании Лукреции наследником Цезаря. Она покончила с собой после произнесения речи против произвола власти, выразив политический и моральный протест действующему порядку. Очевидно, это был первый призыв к установлению республики и свержению монархии.
Женщина с низким положением в обществе, актриса или проститутка, была защищена от физического посягательства договором ее купли-продажи. За изнасилование рабыни владельцу полагалось возмещение материального ущерба.
Изменение положения женщин осуществлялось во время прихода к власти христиан. Святой Августин считал, что изнасилование — это акт, в котором жертва пообщряет насильника на совершение преступления. При Константине при побеге дочери с мужчиной, если в том отсутствием согласие отца, оба молодых человека подвергаются сожжению живьем. Если девушка была несогласна на побег, то все равно в этом усматривалась ее вина, поскольку она могла спастись, крича о помощи.

Отличия положения женщин в древнем Риме

Теорию о равных правах мужчин и женщин, справедливых отношениях, впервые озвучили философы Музониус Руфус и Сенека. Они утверждали, что природа мужчин и женщин одинакова, поэтому женщины могут выполнять те же обязанности, равно как и иметь те же права наряду с мужчинами. Их воззрения благотворно повлияли на обособление прав женщин в республиканский период.
Женщины в Древнем Риме наделялись всей полнотой прав свободных граждан. Они наследовали, распоряжались имуществом, заключали сделки, вели торги, могли открыть собственный бизнес. Многие римлянки занимались благотворительностью, организовывали общественные работы.

Император Август впервые в принял ряд законов по созданию определенного морального облика женщин. Прелюбодеяние стало трактоваться как преступление stuprum — запрещенный законом половой акт, произошедший между женщиной, находящейся в браке, и любым мужчиной — не ее мужем. Любовные отношения женатых мужчин считались нормой, если женщина была из низших маргинальных слоев общества — infamis.
Дочери получали одинаковые с мальчиками права на образование. Доступность посещения начальной школы определялась состоятельностью семьи: если родители могли заплатить за образование, дети ходили в школу. Дочери сенаторов и служащих римской армии брали уроки в возрасте с 7 до 12 лет. Женщины могли получить достаточный уровень образования для работы секретарями или писцами.

Допускались ли пытки женщин в древнем Риме

В Древнем Риме женщины подвергались разнообразным пыткам. При Тиберии применялось битье до смерти ключими ветвями терновника, отрубание конечностей. Если после сбрасывания в реку Тибр несчастным удавалось спастись, их топили с лодок палачи. Император Гай Калигула прославился страстью к страданиям заключенных. Он придумывал все новые и новые способы доведения людей до гибели. Их закрывали в клетках с хищными голодными животными, отрубали им конечности, клеймил раскаленным железом. Женщины и дети не составляли исключения. Самыми страшными были пытки перед смертью версталок — женщин, поклявшихся сохранить целомудрие до 30 лет. Их в было всего шесть. Тех, которые не исполняли обещание, закапывали под городскими воротами, били плетьми. Часто женщин сжигали на костре. Император Неров вошел в историю как жестокий палач, присутствующий на пытках в качестве зрителя.

Женщины древнего Рима: видео

Внешний облик древнегреческой женщины

Полисная мораль и родовые нормы семейной жизни регламентировали все аспекты жизни древнегреческой женщины: как должно производиться воспитание ребенка, когда женщина может и должна появляться в обществе, как она должна одеваться и выглядеть.

Благодаря ионийской моде наряд древнегреческой женщины стал намного богаче, чем в архаическую эпоху. В классическую эпоху нижней одеждой стал хитон. Хитон был домашней одеждой, и выходить в нем на улицу считалось неприличным. Можно выделить два основных типа хитонов: хитон с отворотом - дорийский, и широкий хитон с застежками вдоль рук или без них - ионийский. Кроме шитого полотняного хитона, который носился наряду с дорийским пеплосом, появился целый ряд новых форм, например, скроенная и сшитая верхняя одежда с рукавами, по форме сходная с современными блузами и жакетами.

Женская одежда была не только изящной и пикантной, но и богатой, нарядной, так как для нее использовали не только чистое белое полотно, но и украшенные отделкой, роскошные восточные ткани. Поверх хитона и пеплоса женщины одевали гиматий. Женские плащи были меньшего размера, чем мужские, но всегда богаче орнаментированы. Иногда костюм дополняли легким шарфом из полупрозрачной ткани. Что касается цвета тканей, то многие из них имели особое значение. Так, например, шафранно-желтый использовался для праздничной одежды, чередование полос ярких цветов – для одежды гетер. Женский древнегреческий наряд дополняли различные ожерелья, браслеты, серьги, кольца, диадемы и налобные повязки.

Женский костюм почти не знал женских головных уборов, так как обычай вообще запрещал женщине появляться на улице. Женщины при выходе из дома накрывали голову краем плаща. В жару надевали соломенные шляпы – долии, узорчатые мешки, чехлы, тканые платки. В торжественных случаях прическу покрывали вуалью, при этом закрывалась не только прическа, но и часть лица. Носили венки из мирта и лавра. Обувью служили сандалии, а также мягкие туфли и даже полусапоги. Прическа и украшения дополняли облик греческих женщин. Обильные, пышные, длинные волосы были одним из первых признаков женской красоты в Древней Греции. За ними тщательно ухаживали, их причесывали самыми сложными способами, классической прической можно считать так называемый греческий узел. Женские прически с самого своего появления были просты. Скромные и четкие очертания пучков и узлов преобладали в прическах всех слоев женского населения. Прически периода архаики, с туго уложенными прядями на затылке, получили большое распространение и в классическую эпоху; они покрывались тканью, иногда на волосы надевали мешочек. Эту прическу называли «прической гетеры» - со временем она усложнилась, стала делаться из завитых волос с применением каркаса. Оригинальную, «дынеобразную» прическу ввела в моду в середине V в. до н.э. вторая жена Перикла – Аспазия. Прическа делалась из завитых волос, которые укладывались крупными объемными вертикальными дольками ото лба до затылка, и перевязывались двумя лентами. В начале V в. до н.э. среди молодых женщин была распространена прическа из полудлинных завитых волос. Выстригали челку, спускавшуюся до середины лба. Молодые девушки носили распущенные волосы. Прически молодежи во все времена были значительно короче, но процесс причесывания от этого не сокращался. Если в период архаики распущенные волосы считались признаком женственности, то в позднее времена (классики и эллинизма) ношение свободных, неубранных волос стали разрешать только жрицам. Для торжественных случаев и пиров прически делались несколько часов, посыпались порошком из трав, семян, придававших волосам золотистый оттенок.

В Древней Греции носили украшения, соблюдая известную сдержанность. Но постепенно драгоценности стали предметом щегольства, украшательства, демонстрацией богатства. К головным украшениям можно причислить обручи, сплетенные из золотых и серебряных нитей, сетки для волос, всевозможные ленты, а также сфендоны или стефаны – изящные украшения в виде серпа из драгоценных металлов. Они не только украшали изящные прически, но и служили им опорой.

В конце IV в. до н.э. распространяется ношение париков. Большая потребность в париках заставила правителей создать на маленьком острове Лесбосе специальные мастерские для их изготовления. Тонко и тщательно выполненные изделия древних мастеров парикмахерского искусства быстро стали предметом продажи на рынках не только Древней Греции, но и многих других стран. Стоимость париков была так велика, что они покупались лишь богатыми гражданами. Состоятельные люди должны были иметь по нескольку париков для разных случаев. Парики различались не только по цветам, но и по времени суток, по сезону, когда их надевали.

С возникновением специальных бань, салонов для ухода за телом к косметике в Греции стал проявляться повышенный интерес. Женщины пользовались услугами специальных рабов-косметов, выполнявших различные косметические процедуры. Гречанки любили пользоваться ароматическими веществами, при этом прибегали к маленьким хитростям: в прически прятали крошечные конусообразные пакетики, наполненные пахучей эссенцией из экстракта жасмина и козьего жира. Во время многочасовых представлений в театрах эссенция стекала каплями, распространялся запах жасмина. Широко применялись благовония, где в дело шли смолы, специи, бальзамы, эфирные масла, получаемые из цветов. При раскопках греческих городов были найдены таблички, на которых подробно описывается состав благовоний, применяемых как женщинами, так и мужчинами с гигиенической целью.

В мифах и литературных произведениях греки наделяли своих богинь золотыми волосами, голубыми глазами, матовой кожей. Таковы героини Гомера, Эсхила и др. авторов.

Но, насколько бы ни была красива или умна та, или иная женщина, её жизнь во многом определялась традициями, обычаями, законами того греческого полиса, в котором она жила.

Социальный статус женщины

Нормы полисной жизни строго регламентировали как общественное, так и частное существование. Между разными греческими городами-государствами существовало немало различий, в том числе и в сфере семейного быта их жителей. Но существовали явления, общие для всей Эллады, - обязательная моногамия и утвердившейся почти повсюду патрилинейный счет родства и патриархальное право. За отцом признавали неограниченную власть над детьми, они же были обязаны ему безусловным повиновением. По словам Ю. В. Андреева, греки первыми из древних народов начали соблюдать принцип единобрачия, полагая, что вводить в свой дом множество жен - обычай варварский и недостойный благородного эллина.

Установившаяся моногамия определила положение женщины в семье. При моногамии господином стал мужчина. Интересно высказывание Аристотеля: «Власть мужа над женой можно сравнивать с властью политического деятеля, власть отца над детьми − с властью царя».. Все греки, в каких бы полисах они не жили, имели общий взгляд на институт брака. Считалось, что супружество преследует две цели: общегосударственную и частную - семейную.

Первой целью брака было преумножение числа граждан, которые могли бы воспринять от отцов обязанности по отношению к государству: прежде всего, охранять его границы, отражать набеги врагов. Перикл у Фукидида в своей речи в честь павших афинских воинов утешает их родителей, которым их возраст позволял надеяться на то, что у них родятся и другие дети: «Новые дети станут родителям утешением, а город получит от этого двойную пользу; не оскудеет число граждан и сохранится безопасность».

Платон в «Законах», увлеченный поисками образца для задуманного им идеального государства, устами афинянина выражает убеждение в необходимости такого закона: «Всем надлежит жениться, начиная с тридцати до тридцати пяти, кто этого не сделает, будет присужден к пене и лишению гражданских прав в той или иной степени». Это, по терминологии Платона, - «простой закон о браке».

В идеальном государстве, - полагал Платон, - свободный человек, гражданин должен трудиться на благо своего государства даже ночью. Такое сугубо личное дело, как брак, является, по его мнению, прерогативой государства. Новобрачные, прежде всего, должны были подумать о том, чтобы дать государству по мере сил самых прекрасных и наилучших детей. Это считается «работой». «Все люди, - указывает Платон, - в какой бы работе они ни участвовали, делают все хорошо и прекрасно, пока они внимательны к своей работе, а также к самим себе… Супруг обязан обращать внимание на жену и на деторождение». О воспитании жены и детей Аристотель высказывался: «Так как всякая семья составляет часть государства, а жены и дети являются частью семьи, и так как добродетели отдельных частей должны соответствовать добродетелям целого, то необходимо и воспитание детей и женщин поставить в соответствующее отношение к государственному строю; и если это небезразлично для государства, стремящегося к достойному устройству, то надо иметь также достойных детей и достойных женщин. С этим нужно считаться, так как женщина составляет половину свободного населения, а из детей потом вырастают участники политической жизни».

Уже сами древние авторы отмечали большие различия в положении женщин в разных полисах. Эти различия сказывались даже на внешнем облике женщин. Считалось, об этом писал псевдо-Дикеарх во II - I вв. до н.э., что фиванские женщины выделяются среди других гречанок высоким ростом и особенно привлекательной походкой и манерой держаться. Женщины Беотии, как и жительницы островов Эгейского моря, славились своей утонченностью, образованностью, склонностью к поэзии. В Спарте заботились, прежде всего, о здоровье и физической закалке девушек и молодых женщин, дабы их дети были здоровые, сильные, крепкие; в Спарте этому уделяли гораздо больше внимания, чем в Афинах.

Афинская демократия – это общество мужское, строго и ревниво охраняемое. Как в отношении рабов, так и в отношении женщин, эта демократия страдала болезнью «дискриминации», оказывающей пагубное влияние на устои общества. Суть афинской демократии состояла в том, что каждый гражданин имел право участвовать в деятельности публичных учреждений. По закону Перикла 451 - 450 гг. до н.э. гражданином признавался лишь тот, чьи и отец, и мать - полноправные граждане. Следовательно, всё же принадлежность к полноправным лицам определялась и у женщин. Борьба за ограничение круга лиц, имевших право считаться гражданами - это характерное явление в истории греческой демократии.

В Афинах женщина практически не участвовала в общественной жизни. В греческих полисах женщины никогда не имели гражданских прав, подобных тем, которыми обладали мужчины. Они не обладали властью распоряжаться имуществом, (исключение составляла Спарта), целиком находясь под опекой мужчин.

В классической Греции свобода женщин, особенно афинских, подвергалась существенным ограничениям. То, что даже свободнорожденная женщина не имела гражданских прав, было в древнем обществе повсеместным явлением. Но, как писала Л. С. Ахметова: «это положение все же не было результатом «украденных женских прав», а, напротив, медленно готовило почву для будущей эмансипации».

Однако в частной жизни женщина зависела от мужчины. Она должна была во всем повиноваться воле своего родителя, а в случае его смерти - воле брата или опекуна, назначенного ей по завещанию отца или по решению должностных лиц государства. Родители сами искали жениха для своей дочери, лучшими претендентами считались молодые люди, уже знакомые отцу невесты. Отец обладал полной властью над судьбой своей дочери, тем более что роль женщины в семье, ее свобода были существенно ограничены.

В девочках, женщинах, хоть они не имели полновесных гражданских прав, воспитывалось чувство патриотизма, гордости за собственный полис. В некоторых из них, как, например, в Эфесе, женщины участвовали в общественной жизни полиса. Они обладали финансовой самостоятельностью, жертвовали собственные деньги на обустройство различных зданий. Г. М. Роджерс в статье «Строительная деятельность женщин в Эфесе», представил женщин, участвовавших в переустройстве города. Автор анализирует строительные надписи, в которых полис чествует женщин, принявших участие в строительстве монументальных сооружений. Жрицы, в частности, жертвовали и собственные деньги на обустройство различных зданий.

Полисные же традиции регламентировали права женщин на образование. Круг этих прав весьма ограничен. В Афинах девочка знакомилась с домоводством, с женскими ремеслами: прядением, ткачеством. Не пренебрегали там и элементарным образованием, а именно, учили девочек читать и писать, в этом смысле ценен совет Платона: «Услышанные от матерей «первые мифы» должны быть направлены к добродетели». В Афинах школ для девочек не было, но, скажем, на острове Теос засвидетельствовано существование школ, которые посещали дети обоего пола. Программа обучения девочек включала в себя также пение и танцы, поскольку умение петь и танцевать было необходимо в религиозных торжествах. Но Платон утверждает, даже требует, чтобы в доме афинского гражданина был учитель танцев – особый для девочек и для мальчиков. Кто хотел усовершенствоваться в танцах, тот обращался к учителям-специалистам. На вазах V – IV вв. до н.э. нередко встречаются изображения уроков танца. Девочек обучают учительницы. Педагогам обыкновенно придается строгий вид, в руках их постоянным атрибутом является трость, символ воздействия на учащегося.

О том, что в классическую эпоху женщины устремились к наукам и что появились уже смелые «эмансипатки», стремившиеся получать доступ к занятиям, «закрепленным» за мужчинами, может свидетельствовать такой факт: у знаменитого врача Герофила, жившего в Александрии во времена первых Птолемеев, училась девушка из Афин, некая Агноида. Именно благодаря Агноиде, если верить римскому автору Гигину, женщинам было разрешено изучать медицину. От женщины из зажиточных кругов населения требовались простейшие познания в терапии и уходе за больными, в сельской местности акушерки-лекари, обладавшие значительным опытом, могли оказывать помощь при простейших заболеваниях.

Представляется возможным сделать некоторые выводы о положении древнегреческой женщины в обществе той эпохи. Так или иначе, участвуя в социальной жизни, взаимодействуя с мужчиной, греческая женщина, как правило, дискриминировалась сильным полом, являлась средством для достижения каких-либо целей мужчины или государства. Лишенная основных гражданских прав, зачастую вынужденная подчиняться законам, созданным мужчинами, она все чаще пыталась выйти из повиновения. Доказательствами этого являются и факты из реальной жизни, а так же сюжеты художественных произведений того времени.

Женщина в брачно-семейных отношениях

Девушек в Афинах выдавали замуж рано. В пятнадцать или даже двенадцать лет. Заключению брака предшествовало формальное обручение. Обещание жениху давала не сама девушка. А ее отец от ее имени; если она сирота, то от имени выступал ее брат или другой близкий родственник; если же таковых не имелось, то все ее дела вел назначенный по закону опекун.

Кровное родство не являлось препятствием для супружества. Браки заключались иногда даже между детьми одного отца. Закон запрещал вступать в брак только тем, у кого была общая мать.

Позднее, когда браки были запрещены даже между двоюродными сестрами и братьями, появляются другие проблемы социального характера: негативное отношение женщины к браку. И тогда она испрашивает разрешения не выходить замуж. Великий трагик Эсхил в сохранившейся пьесе «Просительницы» («Молящие»), в основе которой лежит миф о 50 дочерях Даная («Данаидах»), обращается к традиционным для своего времени трагическим мотивировкам – к так называемой «туранской» системе родства, запрещавшей браки между двоюродными братьями и сестрами, а также отвращению девственниц к браку вообще.

Сочувственно относясь к борьбе Данаид, Эсхил дает, однако, понять, что отвращение к браку есть заблуждение, которое должно быть преодолено.

Обручение было важным юридическим актом, ибо при этом обсуждали имущественные отношения будущих родственников. Давать за невестой приданое требовал не закон, а обычай. Поэтому даже сироты и девушки из малоимущих семей не оставались без приданого: его собирали для них «в складчину» их сограждане или приданым обеспечивало государство. Так, например, в Афинах после смерти Аристида его дочери «были выданы замуж государством: город обручил их за счет казны и назначил каждой по три тысячи драхм приданого».

Долгое время знакомства молодых людей до брака было необязательным, и он заключался по воле родителей. Взгляд древних греков на брак был лишен всякого романтизма. Прежде всего, учитывалось равенство общественного и имущественного положения жениха и невесты. В Аттике, например, считался законным только брак между гражданином и гражданкой. Брак иностранца или иностранки с аттической гражданкой или гражданином не одобрялся законом, а дети от такого брака считались незаконнорожденными. .

«Тем не менее, − отмечает Г. В. Блаватская, − браки с инополитянками – обычное явление в полисной практике союзов граждан различных полисов. Некоторые греческие государства даже заключали специальные соглашения с дружественными полисами о полноправности браков своих граждан. В реальной жизни браки афинян со свободными инополитянками считались действительными, а дети от таких браков получали особое название – «метроксены». В доперикловы времена они признавались полноправными гражданами Аттики».

Формальный акт заключения брака имел первоначально частный характер семейного торжества и лишь со временем превратился в акт религиозный и публично-правовой. Правители должны устанавливать и возраст, при достижении которого возможны брачные отношения. Аристотель в «Политике» одобряет вступление брак в «цветущем возрасте», т.е. до 50 лет, так как «потомство незрелых родителей», так же как и потомство слишком молодых и в физическом, и в интеллектуальном отношении, - несовершенно.

Но, если мужчина и женщина вступят в брак без разрешения правителя, а, стало быть, это пройдет незамеченным для государства, «…ребенок будет зачат не под знаком жертвоприношений и молитв, когда молятся жрецы и жрицы, а также все государство, чтобы потомство было лучше и полезнее, - такой ребенок считается незаконным». Незаконным признается и ребенок, рожденный от родителей, которые вышли из указанного возраста, хотя мужчина и женщина могут соединяться в любом возрасте, но с условием, чтобы у них не было детей. Таким образом, жизнь афинских граждан (даже интимная) подлежала полисной регламентации.

Интересный пример приводит Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях»: «Когда старая мать Дионисия просила Солона выдать ее замуж за одного молодого гражданина, он ответил, что законы государства он ниспровергнул как тиран, но законы природы насиловать не может, устанавливая браки, не соответствующие возрасту. А в свободных государствах такое безобразие нетерпимо: нельзя допускать союзов запоздалых, безрадостных, не выполняющих дела и не достигающих цели брака. Старику, который женится на молодой, разумный правитель сказал бы: «Как раз время тебе жениться, несчастный!» Точно также, найдя юношу в спальне богатой старухи, который от любовных отношений с нею жиреет, как куропатка, он заставит его перейти к девушке, нуждающейся в муже».

Уже древние обычаи предусматривали свадебное пиршество в доме отца невесты и ее торжественные проводы из родительского дома в дом ее мужа. В день свадьбы дом невесты убирали цветами. Рано утром она совершала торжественное омовение. После купания невесту одевали и украшали, и в свадебном уборе она ждала начала празднества. Собирались приглашенные, приносили жертвы богам покровителям семьи и брака: Зевсу, Гере, Гестии, Артемиде и Мойрам, причем сама новобрачная приносила им в жертву свои детские игрушки и прядь волос. После религиозных обрядов отец вручал свою дочь прибывшему зятю, произнося ритуальную формулу, подтверждающую, что с этой минуты девушка свободна от обязанности приносить жертвы своим предкам, а будет теперь участвовать в жертвоприношениях предкам ее мужа. Это был важнейший религиозно-правовой акт: отец освобождал дочь от своей власти и передавал ее под опеку мужа, в семью которого она переходила..

У Ф. Велишского мы находим интереснейшее описание особенностей свадебного ритуала. После сакрального ритуала гостей приглашали на свадебный пир, который устраивали жених и его друг за свой счет. Невеста, наряженная в самые лучшие одежды, принимала участие в этом пире вместе со своими подругами. Она одаривала жениха и его друга платьем, заранее приготовленным ею для этой цели. После пира начинались танцы, пение и музыка.

Трагические последствия пьянства на свадебном пиру были хорошо известны грекам, в том числе такие, о которых рассказывает Плутарх: «Однажды на острове Хиос во время свадьбы, когда новобрачную везли к дому ее молодого супруга, царь Гиппокл, друг жениха, захмелев и развеселившись, вскочил на свадебную повозку. Он вовсе не имел намерения обидеть молодую пару, а сделал это лишь в шутку. Увы, пьяная шутка обошлась ему дорого: друзья жениха набросились на него и убили».

Торжественно провожаемая в дом мужа, новобрачная ехала в украшенной повозке, сопровождаемой свадебным кортежем. Мать невесты держала в руках факел, зажженный от домашнего очага. Этим факелом разжигали впервые очаг в доме молодоженов. Этот символический ритуал должен был прочно связать взаимными узами обе семьи − старую и молодую, а также снискать дому новобрачных покровительство Гестии, богини домашнего очага. В доме новобрачных приносили жертвы предкам и совершали совместную трапезу хлебом и фруктами. Молодые люди начинали семейную жизнь.

По мнению Г. Гусейнова, сама семья ценностью у греков не считалась, было принято прохладное отношение к семейным узам; детей с определенного возраста воспитывали в общественных учреждениях, любовь мужчинам дарили гетеры и куртизанки после обильных пиршеств.

Указанный факт ярко иллюстрирует то, как греческий гражданин относится к жене, причем становится понятным, что подобное отношение является нормой, правилом.

Становясь замужней, женщина и вовсе теряла всякую самостоятельность. «В однообразие жизни афинянки,− подчеркивает Н. А. Кривошта,− только жертвоприношения да иные религиозные обряды вносили содержание и перемену. Ее единственная забота – рожать детей своему мужу и воспитывать своих сыновей до семилетнего возраста, когда их от нее отнимают. Дочерей она оставляла при себе, приучая их к унылой жизни в гинекее в роли хозяйки и производительницы. Жена афинского гражданина всего лишь «ойкурема», «предмет» (по-гречески это слово среднего рода), созданный для «домашнего хозяйства». Для афинянина его жена лишь первая среди его служанок» .

Почти все дни афинянки проводили на женской половине дома, гинекее, занимаясь домашним хозяйством, ткачеством и шитьем, а также воспитанием детей. На улицу афинская женщина выходила всегда в сопровождении рабыни, причем она должна была прикрывать лицо от взоров встречных мужчин. Афиняне были убеждены, что женщина должна поступать и вести себя так, чтобы о ней нельзя было сказать ни хорошего, ни дурного. Она просто вообще не должна была привлекать к себе чье-либо внимание. Выходить на улицу без сопровождения ей разрешалось по достижении только такого возраста, когда о ней можно было скорее спросить: чья это мать, нежели: чья это жена.

При выезде из города, Солон, один из правителей Афин, разрешал женщинам брать с собою не больше трех гиматиев, пищи или питья не больше, чем на обол, иметь корзину не больше локтя, отправляться ночью в дорогу только в повозке с фонарем впереди. Таким образом, становится понятно, что женщина не имела права удаляться от своего жилища на длительное время. Лишь участие в религиозных обрядах и празднествах позволяло афинским женщинам ненадолго покидать гинекей и присоединяться к ликующей толпе. Так, в Афинах V – IV вв. до н.э. существовал обычай – при общественных похоронах граждан, погибших на войне, произносить в их честь надгробное слово, «эпитафий». В процессии могли участвовать все желающие, горожане и иноземцы, у могилы присутствовали и женщины, родственницы покойников. Но и здесь поведение женщины строго регламентируется: во время процессии, по законам Солона, женщинам запрещено было «царапать себе лицо, бить себя в грудь, употреблять сочиненные причитания, провожать с воплями постороннего им покойника».

В празднествах, устраиваемых в честь Адониса, принимали участие только женщины. По всему городу выносили статуи Адониса, изображения своих покойников, которые женщины символически хоронили, рыданиями оглашая пустеющие на это время улицы, пели похоронные песни, били себя в грудь. Происходило все это не в самих проулках – переулках афинских, но на крышах афинских домов, куда женщины выбирались из гинекея, и где совершался обряд мнимых похорон истуканов. Мужчины, ограничивая афинских женщин, не всегда руководствовались здравым смыслом.

Поскольку рождение было, как уже не раз говорилось, главной целью супружеского союза, следует рассмотреть отношение к детям в древнегреческом обществе. Ю. В. Андреев цитирует Ликурга: «Новобрачные должны подумать о том, чтобы дать государству по мере сил прекрасных и наилучших детей. Пусть же молодой супруг обратит внимание на свою жену и на деторождение. То же самое пусть делает супруга, в особенности в тот промежуток времени, когда дети у них еще не родились». Ни о каком создании условий для будущей матери не шло и речи.

Попечение о здоровье ребенка не шло дальше определенной подготовки. Ни перед родами, ни во время родов женщины не находились под наблюдением врача. Греки считали вполне достаточным присутствие бабки или даже просто Эйлетии, покровительницы рожениц, отождествляемой с Артемидой. Мольбы эти помогали, конечно, не всегда: при тех примитивных средствах, какие применяли древние акушерки, роды зачастую заканчивались трагически. Погибала мать, или дитя, или оба одновременно. Тогда и появились горькие надгробные надписи, вроде той, которую составил Гераклит Галикарнасский: «Вот – свежая могила. Еще не увядали листья венков на надгробной плите. Прочти надпись, о путник! Посмотри, чьи бедные тела прикрыл этот камень. Прохожий, я – Артемида. Книд – мое отечество, меня взял в жены Эвфрон, и пришло время родов. Двумя детьми я была беременна; одно оставила отцу – будет ему опорой в старости; другое взяла с собой – на память о любимом муже».

Появление ребенка на свет было для семьи событием торжественным, независимо даже от того, как отнесся к ребенку отец. Если же отец не признавал ребенка, его просто выкидывали из дому, что было равносильно смертному приговору. Однако случалось и так, что кто-нибудь находил брошенного младенца, начинал о нем заботиться, воспитывать его. «Каким бы бесчеловечным ни казался этот обычай, мы вынуждены принять факт детоубийства в Древней Греции как достоверный и вполне доказанный», − подчеркивает Лидия Винничук.

Вместе с тем, зачастую греки стремились избавиться и от вполне здоровых детей, в особенности девочек. Причиной этого понятны: женщины не могли выполнять те задачи, которые ожидали подрастающее поколение граждан греческих полисов. Женщины не охраняли границ государства, не исполняли сакральных функций, поддерживая культ предков, не представляли ценности как рабочая сила в хозяйстве.

Тем не менее, не стоит полагать, что афинская женщина была бессловесным, забитым существом. В зависимости от характера и воспитания, жена могла стать достойной спутницей жизни, матерью, либо же домашним тираном, воплощающим в себе самые нелицеприятные черты.

Семонид Аморский в «Поэме о женщинах» высказал к ним негативное отношение. Поэма скорее является карикатурой или злой сатирой на женщин. Женоненавистническая поэма Семонида отразила более или менее распространённый в Греции VII - VI вв. до н. э. взгляд на женщин. Девиантное поведение женщины в форме неподчинения мужу, соседям, прочим окружающим и даже богам, воспринимается автором как норма, что подчеркивается всем настроением поэмы, утверждением, что женщины – зло. Семонид описывает десять женских характеров, различающихся своими чертами. Поэт использует в качестве приема сравнение или уподобление характера темпераменту какого-либо животного. Первая женщина создана в поэме богом из свиньи. Плохо то, что она неаккуратна, ленива, все у нее в доме не прибрано, а сама она «жиреет с каждым днем».

У женщины-лисы автор выделил две основные черты характера: склонность к рассуждениям, ум, но в каком-то ином смысле, нежели у мужчины, поскольку ее оценки и умозаключения для него остаются загадкой, а также изменчивое настроение.

Описывая женщину-собаку, Семонид Аморский допускает, что большую роль в жизни женщины играет домашнее хозяйство, которым ограничена женщина, испытывающая недостаток общения. При этом женщине неважно качество общения.

В женщине, «созданной из ослицы», критикуется тяга к безделью, праздности, удовольствиям, разврату.

В описании этого характера проявляется тема сексуального поведения женщины, которое осуждается, если женщина совершает его с посторонним. Н. А. Кривошта предположил, что сексуальность замужней женщины осуждалась, а холодность, возможно, фригидность имела положительную оценку..

Семонид сообщает о сугубо женских контактах – встречах, где женщины, собравшись в круг, «ведут беседы про любовь». Такое поведение порицается автором. Это подтверждается отсутствием аналогичной потребности у женщины, созданной из пчелы – она не любит сидеть в кругу подруг.

При общем отрицательном отношении к женщине Семонид не может не отметить, что зачастую жена имеет для мужа большое значение.

Все это было лишь теоретическими выкладками, на практике действовали другие «неписаные» законы. В действительности афиняне наказывали за измену лишь женщин. Если жена выражала вдруг намерение уйти от мужа к другому мужчине, то разгневанный супруг мог просто убить ее на месте тем, что под руку попадется, и не нес за это ужасное деяние никакой ответственности. Жена теряла свое доброе имя, а муж имел право убить ее любовника, схваченного на месте преступления при свидетелях.

Интересный случай приведен Г. В. Блаватской: «Муж убил соблазнителя своей жены, ссылаясь на закон, дозволяющий убить такого соблазнителя. По-видимому, этот закон, хотя и не был отменен, но не применялся: обыкновенно соблазнитель жены отделывался или деньгами, или позором, но неопасным для жизни наказанием со стороны оскорбленного мужа. Жену должно было постичь тяжелое наказание: она подлежала изгнанию из дома мужа и подвергалась разным унижениям».

По законам Солона, женщине, которую застигли с любовником, запрещали украшаться и входить в общественные храмы, «чтобы не соблазнять непорочных и матрон своим обществом». Если такая женщина украсит себя и войдет в храм, то первый встречный по закону мог разорвать на ней платье, снять украшения и бить, но «не до смерти, не до увечья». Однако, несмотря на строгость закона, нарушение супружеской верности было обыденным явлением.

В трагедии «Медея» Еврипида мы находим пример мести женщины, вызванной изменой мужа. Еврипид делает женщину носительницей нового отношения к браку. Это трагедия страстно любившей, но обманутой и преданной мужем женщины.

Медея изображена как женщина, желающая иного отношения к браку, чем это принято было в греческом обществе. Еврипиду было важно изобразить душевную драму оскорбленной женщины, и своей цели он, несомненно, достиг. Материнская любовь, звучащая в каждом слове Медеи в ее центральной сцене, показывает, что в глазах Еврипида она не была одержимой жаждой крови фурией. Медея - страдающая женщина, более способная на крайнее проявления мести, чем рядовая афинянка.

Конфликты в реальной жизни между супругами имели разные причины, иногда развода добивался муж, а иногда – и жена. Вот жалоба некого ткача Тритона, поданная местному стратегу Александру. В ней говорится: «Деметра, дочь Гераклида, была моей женой, и я обеспечивал ее всем, что подобало, как только мог. Она же не пожелала дальше жить со мной, и, в конце концов, ушла, забрав с собой мои вещи, список которых я здесь прилагаю. Поэтому прошу: прикажите привезти ее к себе, дабы ее постигло то, чего она заслуживала, и дабы принудить ее вернуть мои вещи».

Иногда супруги расставались мирно, по взаимному согласию. Если инициатива развода принадлежала мужу, события развивались быстрее и проще. Муж отсылал свою жену вместе с приданым к ее отцу или опекуну, не приводя даже никаких мотивов. Этот акт расторжения брака так и назывался: «отсылание»..

Афинский закон о прелюбодеянии гласил следующее: «Если мужчина заставал жену свою прелюбодействующей, то он не мог дольше жить с ней под страхом бесчестия. Женщина, застигнутая на месте преступления, лишалась права входа в храм; если же она входила, то к ней можно было безнаказанно применять дурное всяческое обращение, кроме смерти».

Законы в отношении женщин в настоящий момент кажутся чрезвычайно нелепыми. Тому, кто застанет любовника своей жены на месте преступления, Солон дал право его убить; а тот, кто похитит свободную женщину и изнасилует ее, карается штрафом в сто драхм. Наказание за сводничество − штраф в двадцать драхм; исключение он сделал только для женщин, которые «ходят открыто», - Солон подразумевает гетер, - потому что они ходят к тем, кто платит деньги. Далее он запрещает продавать и дочерей, и сестер, если только девушку не уличат в преступной связи с мужчиной.

Афинское право осуждало сожительство. Заключение законного брака считалось обязательным. А вот сожительство с наложницей признавалось афинскими законами и не преследовалось. Это является очередной иллюстрацией того, как непоследовательны законы Древней Греции по отношению к женщине в семье.

В заключение необходимо упомянуть об отражении семейной темы в древнегреческой литературе. Среди героинь Еврипида мы находим не только обуреваемых страстями, мстящих и ненавидящих женщин, подобных Медее, Федре, Электре, но и самоотверженных женщин и девушек, идущих на смерть ради блага родины или близких людей. Такова Алкестида, героиня одноименной трагедии Еврипида, добровольно идущая на смерть вместо своего мужа. В этой трагедии Еврипид выразил явное несогласие с укоренившимся в Афинах мнением о месте женщины в обществе и в семье: поэт хочет заставить своих зрителей задуматься над вопросом о роли женщины в их жизни.

В этом образе выражены социально-желательные представления о роли женщины в семье, поскольку везде подчеркивается исключительный характер героини. В отличие от устоявшихся представлений об экономическом характере брака, Еврипид полагал, что роль супруги не ограничивается рождением и воспитанием детей, хотя и это является её важнейшей функцией. Жена – друг, товарищ мужа, от нее зависит эмоциональная сторона брака, (это опровергает те утверждения, что лишь избрав жребий гетеры, женщина могла быть значимой для мужчины)

Подчиненное положение женщины в античном обществе, зависимость жены от мужа в семье, дали Аристофану благодатную тему для колкой сатиры. Комедия «Лисистрата» - древнейший пример борьбы женщин, которые выступают против войны, описанной в комедии, за свои права. Как же решают женщины-гречанки свои важные повседневные проблемы, попутно выступая против войны, развязанной мужчинами? «Они используют мощь чисто женского оружия. Оружия, которого сразу и не разглядишь в руках «коварного» слабого противника. И это оружие – женский шарм, женская хитрость, сексапильность и сексуальность» Читая «Лисистрату», мы знакомимся, прежде всего, с тончайшим знанием главной героиней, Лисистратой, мужской психологии.

По внушению решительной и красноречивой Лисистраты представительницы различных греческих племен постановляют отказывать мужьям в исполнении своих супружеских обязанностей до тех пор, пока они не согласятся заключить мир.

Нередко, правда, смелой руководительнице угрожает измена в собственном лагере, так как в некоторых из женщин сказывается многовековая привычка слушаться мужчину; но Лиcистрата бдительно и энергично умеет воспрепятствовать успеху всех таких попыток и показывает своим примером, как следует делать мужчин уступчивыми И это приводит ее к победе. Афинские женщины были вдвойне заинтересованы в мирном исходе мужских распрей; Аристофан прибавляет новый аргумент против войны: женщины испытывают двойное горе − посылают на смерть своих сыновей и мужей. Афинские женщины получают мир и, главнее всего, своих мужей обратно к себе домой. Лисистрата – личность яркая, говоря современным языком, нестандартная для своего времени. Она свободна не только внешне, но и, что более важно – внутренне. Это – женщина-лидер, способная увлечь за собой своих подруг по несчастью. Это – женщина-стратег, способная хладнокровно просчитать, реализовать свои расчеты и добиться положительного результата.

Несмотря на то, что нормой в брачных отношениях между мужчиной и женщиной являлись неравноправные отношения − девушка и выходит замуж не по своей воле, и в замужестве теряет всякую самостоятельность, выполняя только единственную функцию воспитания детей, − мы видим, что объектом для литературных описаний становится другая, уже более свободная и самостоятельная личность. Зафиксированные в произведениях древнегреческих поэтов женские образы не могли появиться без реальных прототипов. Из всего указанного можно сделать вывод о некоторой необъективности историков в изображении нравов и правил, регламентирующих жизнь женщин.

Взаимоотношения мужчины и женщины в древнегреческом обществе

Представляется возможным утверждать, что семейные отношения между людьми отличаются от так называемых внебрачных. Это и отсутствие ответственности, которая часто выступает единственным связующим звеном между мужчиной и женщиной, это и отсутствие детей и совместной заботы супругов о них, это и смена психологических оттенков взаимоотношений − утрата особой страстности, присущей внебрачной связи. Рассмотрение именно внебрачных взаимоотношений поможет нам увидеть ранее не обозначенные нюансы в положении женщин в древнегреческом обществе. Этот вопрос освещен как в исторических, так и в литературных источниках.

В сборнике рассказов «О любовных страстях» Парфения собрана масса интересных сюжетов, показывающих особенности брачных и добрачных взаимоотношений между мужчиной и женщиной в древнегреческом обществе. Любовь часто возникает с первого взгляда, даже если этот взгляд брошен со стены осажденного города. В большинстве случаев это объясняется необычной красотой объекта страсти. «В Фессалии Кианипп, сын Фарака, влюбившись в очень красивую девушку Левкону, попросил у родителей ее руки и женился на ней». Не всегда отношения возлюбленных заканчиваются брачным союзом: «Посидика, дочь местного царя, увидев Ахилла со стены, влюбилась в него. И вот, отправив к нему свою кормилицу, она обещала отдать ему во власть город, если он возьмет ее в жены. Ахилл тотчас согласился, а когда он взял город, то, негодуя на девушку за совершенное ею, приказал воинам побить ее камнями».

Достаточно частый мотив – добрачная связь, независимо от того, произошла ли она по согласию сторон или в результате насилия. Так, например, «одна из дочерей Эола, Полимела, влюбившись (в Одиссея), тайно сошлась с ним…Одиссей отправился в Эпир ради каких-то пророчеств и здесь совратил Эвиппу, дочь Тиримма, который его дружески принял и со всей душой оказал ему гостеприимство». Как видим, строгие запреты не всегда ограничивали действия женщин в литературе, а, памятуя о возможности существования прототипа, можно говорить и о существовании таких прецедентов и в реальности.

Находим мы и другие, достаточно ходовые, мотивы: соперничество двух молодых людей из-за женщины. «Фракийцы Скеллид и Агассамен захватили в плен многих женщин и в их числе жену Аллоея Ифимеду и ее дочь Панкрату. Влюбившись в девушку, они убили друг друга».

Одно из оружий женщины – вероломство. Неоднократно в литературных источниках встречается сюжет о безуспешных попытках соблазнить молодого человека, который не желает оскорблять брачное ложе своего благодетеля. Так, например, «Неэра, жена Гипсикреонта, влюбилась в Промедона. Сначала она пыталась склонить его; поскольку же он не поддавался, боясь гнева Зевса − покровителя дружбы и гостеприимства, Неэра приказала служанкам затворить дверь в спальню, и Промедон вследствие ее уловок был вынужден сойтись с ней».

Женское вероломство в его различных проявлениях мастерски описано древнегреческими литераторами. В трагедии «Ипполит» Еврипид впервые выводит на греческой сцене образ влюбленной женщины, мятущейся среди противоречивых чувств и побуждений. Еврипид отождествляет любовное чувство Федры с болезнью. Он изображает любовь как самый страшный вид недуга – безумие. Обе оценки любви Федры – и «болезнь» и «безумие» - достаточно традиционные для художественного греческого мышления V в. до н.э.. Образ Федры связан с представлениями о мачехе, влюбившейся в своего пасынка и посмевшей открыть ему свою любовь. Между тем Федра наделена чертами, которые делают ее образ трагичным: ей недостаточно внутреннего сознания своей невиновности, она должна вынести свои нравственные качества на внешний суд, спасая свою репутацию бесчестной клеветой.

Неоднозначно отношение самого Еврипида к женщине. Нападая порой на женщин, он их первый же защищает и сам восхищается бесконечной силой и духа, смелостью сердца, тем неостановимым стремлением защитить свое попранное достоинство, добиться поставленной цели, которое так возмущало Афины в его трагедиях.

Поэт «проклинал «род женщин вероломный», порочный изначала, от природы, но созданные им же образы самоотверженных матерей, старух у пепелищ, юных девушек, добровольно отдающихся за родину, - опровергает его мимолетный гнев. И если те женщины, которых он видел возле себя, не вызывали особого почтения, то они оказывались при пристальном рассмотрении лучше, порядочнее и добрее своих мужей»

Нельзя умолчать и о частых фактах и причинах самоубийства женщин в древнегреческом обществе. Самоубийства, вызванные горем, считались естественными для женщин. А. Хофван пишет: «Так считалось, что женщина, потерявшая супруга, сына или возлюбленного, скорее покончит с собой, чем мужчина в аналогичной ситуации». Вот что пишет Парфений о способе расставания с жизнью: «Наконец, не прикасаясь от горя к еде и питью, она оставила этот мир».

Другими причинами для самоубийства являлись угрызения совести или чувство вины. Половое насилие также причиняло женскому самолюбию непоправимый ущерб и могло послужить причиной самоубийства.

В древнегреческой литературе мы находим более возвышенные причины для самоубийства. Обаятелен образ героини самой поздней трагедии Еврипида «Ифигения в Авлиде». Здесь мы впервые в греческой литературе сталкиваемся с характером, данным в развитии. Если в начале Ифигения – юная жизнерадостная девушка, не желающая умирать и молящая о пощаде, то в конце трагедии перед нами зрелая женщина–героиня. Поняв, что ее смерть спасет честь родины, она спокойно и гордо, почти с радостью отдает свою жизнь, решительно отвергая заступничество Ахилла.

Таким образом, перед нами женщина, пожертвовавшая своею жизнью ради отечества. Этот образ дополняет галерею женских характеров, созданных Еврипидом. Не смиряется со своей участью и пытается не подчиниться сложившейся жизненной ситуации Электра, воспетая великим Софоклом. Электра – героическая девушка, сознательно избирающая своим уделом страдание. Содержание ее жизни – мечта о грядущем возмездии за убийство отца.

Степень этого чувства необычайно сильна, никакие расчеты разума, никакие призывы осторожности ее не могут остановить, справедливость сильнее ее собственной натуры. Через личный протест растет, выходит далеко за пределы собственных переживаний всеобщее чувство, «прометеев огонь» непреклонной, абсолютной необходимости возмездия. Однако Софокл рисует свою героиню не в одних только суровых тонах; он придает ей черты нежности, приглушенной страданиями. Тяжелый, густой вопль Электры – это отголосок древних заплачек, когда смертельно тоскующая женщина, упав на свежий могильный холм, кричит страшно, громко, лишаясь сознания и почти умирая.

Анализ количества и способов женских самоубийств позволяет увидеть различия между системами ценностей, в которых жили мужчины и женщины: часто женщину настолько волновали проблемы, традиционно находящиеся в компетенции мужчины, что она начинает жить и действовать «по-мужски», обдуманно лишая себя жизни как по причинам, носящим частный характер, так и руководствуясь высшими идеями. В этом смысле она часто становится благороднее, самоотверженнее мужчины.

Исследуя некоторые стороны внебрачных взаимоотношений древних греков, мы видим исключения из правил, созданных в афинском обществе. Женщина выделяется из сообщества так называемых «домашних жен» с одной стороны такой нелицеприятной особенностью натуры, как вероломство, а, как следствие, подлостью, лживостью, с другой стороны − материнской самоотверженностью, поистине патриотическим отношением к отечеству, вызывающими, бесспорно, почтительное отношение граждан.

Положение женщины в древнегреческом государстве, в зависимости от того, в каком полисе она проживала, в Спарте или в Афинах, значительно различалось.

Спартанские женщины.

В Спарте женщины пользовались большим уважением, чем где-либо в остальной Греции. Воспитание здесь сближало их с мужчинами; они привыкали с детства чувствовать себя гражданками и принимать близко к сердцу общественные интересы. В мужестве, патриотизме и самоотречении они ничуть не уступали мужчинам: вот объяснение того почтения, которым они пользовались. Похвала или порицание со стороны женщин значили очень много; с их мнением считались даже в вопросах, выходивших из области их компетенции. Женское влияние в Спарте было таково, что остальные греки в шутку называли спартанское управление правлением женщин.

Все это, однако, не мешало им исполнять обязанности жен и матерей. Выйдя замуж, спартанская женщина сразу же вся уходила в заботы о доме. Она не занималась ни прядением, ни ткачеством, эти занятия предоставлялись невольницам, ей же принадлежало только общее наблюдение за хозяйством. Вместе с мужем она следила за воспитанием детей. Отношения замужних женщин к мужчинам были менее свободны, чем отношение молодых девушек. Самое лучшее для замужней женщины - когда о ней не говорят ничего ни хорошего, ни дурного. На улицу женщины выходили не иначе, как в покрывалах, тогда как девушки ходили с незакрытыми лицами. Спартанцы объясняли происхождение этого обычая таким образом, что девушке надо еще найти мужа, тогда как замужней женщине остается только сберечь того, который уже есть. Эти слова показывают, что в выборе жены личные вкусы в Спарте имели большее значение, чем где-либо в Греции.

Афинские женщины.

Затворничество в Афинах строго предписывалось только девушкам, что же касается замужних женщин, то этот обычай был более снисходительным, а в некоторых случаях даже совсем не соблюдался. Жена богатого гражданина могла легко соблюдать этот обычай и скрываться в глубине своих покоев, но в семьях мало зажиточных женщине ежеминутно приходилось выходить из дома по делам хозяйства. Ей нужно было и идти на рынок закупать провизию, и самой исполнять все то, что обычно должны были делать рабы. Иногда даже случалось, что женщины торговали на общественной площади. Нужда могла заставить некоторых женщин взяться за такое дело, но общее мнение строго порицало женщин за такие занятия.

Внутри своего дома женщины были полными хозяйками. Они наблюдали за рабами и руководили работой своих служанок; на них же лежала обязанность вести все хозяйство по дому и учитывать все расходы. Подобный порядок соблюдался не только у небогатых семей, но и в самых роскошных жилищах хозяйка дома не была полностью свободна от хозяйственных забот; у нее были многочисленные помощники, но она осуществляла общее руководство, никогда не переходившее к ее подчиненным. Вообще афинянка ревниво берегла свою власть в хозяйстве и держалась за нее, потому что не было никаких других занятий, которые могли бы отвлекать ее. Ей была присуща только одна эта роль, и она старалась сохранить за собой эту власть.

Иногда происходили и некоторые злоупотребления. Случалось, что нерадивые и нерасчетливые женщины расточительно тратили провизию. Тогда мужу приходилось вмешиваться в хозяйство и забирать у них ключи от кладовых. Но обычно афинянки заслуживали ту похвалу, как опытные, хорошие хозяйки.

В некоторых случаях даже их бережливость переходила в скупость. Им было тяжело смотреть на уничтожение тех запасов, которые они собирали с такой заботой, и они даже не делали различия между необходимыми расходами и излишествами, относясь к первым с такой же придирчивостью, как и к последним. Афинские жены радовались, когда мужья приносили домой деньги, и не скупились на едкие упреки, когда они их тратили.

У них был еще один недостаток. Зачастую они обладали очень властным характером, любили свою власть и не прочь были дать ее почувствовать при всяком удобном случае. Так как им приходилось жить почти все время среди рабов, отдавая им приказания, браня их за леность, за ошибки и упущения, то они, естественно, привыкали к власти и иной раз, не отличая и хозяина от невольника, обращались с ним в том же тоне. К этому надо еще прибавить, что они очень гордились своей добродетелью, и, сравнивая с легкими нравами мужчин серьезность своей личной жизни, усердное исполнение всех своих обязанностей и свою верность в оберегании чистоты своего домашнего очага, они легко убеждались в своем превосходстве. Затаенные обиды, носимые женщинами в глубине своих сердец, делали их часто раздражительными и при малейшем же поводе вызывали самые сухие и грубые слова, самые резкие обращения по отношению к своим мужьям.

Все эти недостатки были видны еще сильнее у тех богатых женщин, которые замужеством обогащали своих мужей. Они крепко держались за богатство, входившее вместе с ними в хозяйство. Они становились еще более заносчивыми, сами никогда не забывали и другим не позволяли забывать, кто они и что имеют.

Мужья страдали от этих недостатков, но они сами же были в них виноваты. Они ограничили женщину рамками хозяйственных домашних забот, а женщины, отдаваясь им без остатка, приобретали такие качества, от которых трудно было себя уберечь. Главный недостаток афинской семьи состоял в том, что в ней женщина не была тесно связана с жизнью своего мужа. И если бы греки сами понимали этот изъян, с которым заключались браки, то они меньше думали бы о приданом, а больше занялись изучением качеств и недостатков той девушки, на которой предполагали жениться. Но нет, они интересовались, большей частью, тысячью бесполезных вещей: кто был дед и бабка невесты; требовали, чтобы приданое было выложено на сто.

Афинянин слишком охотно вел двойную жизнь. Возвращаясь домой, он забывал или, вернее, замыкал наглухо в себе все то, что занимало его вне дома. Он присутствовал на общественной площади, заседал в собрании и в судах, вел беседы, обсуждал государственные или решал свои торговые дела, но он остерегался говорить своей жене что-либо из того, что он видел или слышал. Эти мысли принадлежали ему, и он хотел сохранить их для себя одного.

Роль афинянки даже в воспитании детей не была велика. С самого начала дети поручались кормилицам. Нет, это не означало, что мать пренебрегала ими. Она, напротив, интересовалась их играми, ласкала их, но между ней и детьми стоял чужой человек. Когда кормилица берет на себя самые тяжелые заботы о детях, она забирает часть той любви, от которой отказывается мать, передавая служанке обязанности, которые не исполняет сама. Мальчики очень рано начинали учиться вне дома. Девочки оставались с матерями, но их образование было очень поверхностно. Когда наступало время женить или выдавать замуж детей, мать не приглашалась к участию в решении их судьбы; этот вопрос отец, в силу закона, решал один. С женщиной не советовались даже тогда, когда дело шло об ее собственной участи, как не спрашивали и при решении судьбы ее дочерей и сыновей.

Единственными событиями, нарушавшими однообразие жизни женщин, были посещения подруг и религиозные церемонии, совершавшиеся ими очень часто. Мужья относились с недоверием к этим посещениям женщин и к разговорам, которые они вели между собой, как будто они сходились только затем, чтобы жаловаться на мужей и придумывать план мести. Женщины не только ходили в гости по соседству, они даже устраивали друг для друга званые пиры.

Во время похорон главная роль принадлежала женщинам. Они же принимали значительное участие и в многочисленных городских празднествах. Им было запрещено присутствовать на великих греческих играх, но разрешалось посещать театральные представления. Эти празднества отрывали их на целый день от их обычных занятий и давали возможность отдохнуть от рутинной работы по дому.

У афинянок, кроме национальных богов, были свои особые божества, к которым они относились с огромным благоговением. Они тайно собирались в специальных домашних молельнях для почитания целого ряда богов, героев и гениев. Здесь повторялось то же, что и с пирами, которые они устраивали друг для друга. Держа женщин в стороне от своей жизни, мужчины тем самым толкали их к невольному обособлению и к созданию собственных верований и развлечений.

Афинская женщина не была презираема. Иначе она не сохранила бы за собой власть над домом.

Афинянин уважал и любил свою жену, не зная ее. Занятый трудами и развлечениями вне дома, он жил возле нее, довольствуясь той добросовестностью, с которой она исполняет свои ежедневные обязанности, не требуя больше ничего. Женщина сама не подозревала, что она могла бы рассчитывать на лучшую участь и на жизнь с более полным духовным содержанием. Так как нравы того времени ограничивали ее узкой областью, она привыкла к такой жизни и обычно мирилась с этим без огорчения.

В общем и целом многие болезни женщинам лечили так же, как мужчинам. Но был нюанс. Если мужчинам советовали обязательно добавить к курсу лечения занятия гимнастикой, или бегом, или музыкой, или пением, для женщины это всё считалось не только ненужным, но и даже предосудительным. Главной «гимнастикой» для женщины был труд по дому, да ещё простые развлечения вроде качелей или танцев с дочерьми и рабынями за стенами гинекея - женской половины.

В Древней Греции почитали немало богинь, и часть из них покровительствовала женщинам. Изображение Деметры, богини плодородия, кисти Эвелин де Морган.

Конечно же, исключением были спартанки. Их женщинам, как и мужчинам, предписывалось много заниматься спортом. И в Спарте, и в остальной Греции женщину с физическим изъяном, несовершенной фигурой, испортившимся лицом считали виновной в своём состоянии - якобы оно отражает, в первую очередь, состояние души.

Представления врачей Древней Греции о женской анатомии кажутся очень странными. Так, Аристотель полагал, что девочка - это недоразвившийся в утробе мальчик, у которого просто гениталии не вышли нормально наружу. Казалось бы, если девочка - то же, что мальчик, то можно бы дать им равные права, но, как мы помним, греки считали отклонения от нормы знаком богов, что человек чем-то плох по натуре своей. Аристотель также считал, что от природы у женщины меньше зубов, и не знал, что влагалище и уретра не едины.

Богиня Афина покровительствовала и врачевателям тоже. Картина Ребекки Гуэй.

Популярное учение о том, что в человеке взаимодействуют четыре жидкости, давало неожиданные ходы в лечении больных. Так, женщинам с гиперменореей - опасно обильными менструациями - выпускали кровь. Логика была такая: раз крови выходит так много, значит, её слишком много в организме, и надо лишнюю стравить. Надо ли говорить, что в результате такого лечения выживали только сильнейшие?

В качестве причины той или иной хвори у женщины врач мог счесть нехватку половой жизни. Считалось, что женщины гораздо темпераментнее мужчин и просто помешаны на сексе. Так что врач мог прописать мужу больной почаще её навещать (правда, при этом даже не подразумевалось, что супруге нужен оргазм - главное, сам факт). А если ему гораздо больше нравятся юноши или общество гетер, всегда можно было купить качественно исполненный заменитель из кожи. Они были очень популярны у греческих дам.

Покровительница животных Артемида не интересовалась человеческими делами. Картина Гийом Сеньяка.

Считалось, что если непомерный женский половой инстинкт не удовлетворять, то её матка начнёт буквально блуждать по организму. Блужданием же матки объясняли преждевременные роды. Лечили в таком случае просто: клали женщине на живот немного навоза. Греки верили, что женский организм очень любит нечистоты, и матка сама устремится на нужное место, так сказать, на запах. После выкидыша на ранних сроках лечили немногим лучше: давали выпить жареные экскременты мула, размешанные в вине.

Блуждать матке было нетрудно, поскольку, по представлениям греков, у женщины в животе было много пространства. Поэтому бытовал такой способ определения беременности, как закладывание в вагину завёрнутого в тряпицу лука. Если наутро у женщины тянет луком изо рта, значит, место внутри ещё не закрыто распухшей от беременности маткой. Точных данных по эффективности метода, к сожалению, греки нам не оставили.

Другой странный способ определения беременности, который практиковался в те времена - перед глазами женщины растирали красный камень, и если пыль оседала на белки глаз, женщина считалась беременной.

Богини Афина, Гера и Афродита перед Парисом. Каждая из них по-своему покровительствовала греческой женщине. Картина Франца фон Штука.

Хотя сколько-то наследников от женщины ожидалось обязательно, греки постоянно искали эффективные способы предохранения. Там, где можно было достать действующие травы, делали из-них снадобья, в остальных местах выкручивались. Чтобы предотвратить зачатие, мужчине рекомендовали использовать большое количество смазки из оливкового и кедрового масла (а Аристотель считал, что в неё нужно добавить ещё и свинца). Женщине же советовали после соития сесть на корточки и почихать. А для самого соития - если целью беременность не была - считалась хорошей поза наездницы.

Если муж с симпосиумов (пьянок в кругу товарищей и музыкантов лёгкого поведения) приносил домой герпес, женщине приходилось несладко. По рекомендации греческих врачей, пузыри герпеса следовало выжигать раскалённым железом!

В Спарте полагали, что девушка перед первой брачной ночью может быть очень скована. Чтобы она возбудилась, ей давали айвы. Неизвестно, давали ли к айве наставления жениху и невесте по правильному поведению в постели.

Божеством правосудия тоже была дама, Фемида, и ей помогала дочь, богиня правды Дике. Портрет Фемиды от Антона Лосенко.

Большую часть греческой истории врачи избегали ведения родов и участия в них. Женщина рожала либо самостоятельно, либо с помощью подоспевшей повитухи. Врачи, правда, повитух консультировали и писали для них пособия. К врачам обращались также в случае, если роды были настолько трудные, что женщина вот-вот умрёт. Обычно она всё равно умирала, зато врач мог сделать кесарево сечение на остывающем трупе и спасти младенца. По легенде, именно так родился человек, научившийся у Афины врачеванию и ставший потом богом медицины - Асклепий.

Гиппократ очень интересовался женским организмом, настолько, что смог найти у женщины клитор (он называл его «маленькой колонной»). Знаменитый врач полагал, что мальчики и девочки развиваются у женщин в разных половинах матки, и по тому, смотрят соски вниз или вверх, можно определить пол будущего ребёнка. Кроме того, если ребёнок во время родов шёл вперёд тазом или ногами, Гиппократ считал, что помощь невозможна принципиально и ребёнка надо разрезать и вытаскивать кусочками. Довольно шокирует на фоне того, скольким древним культурам было известно, как принимать ребёнка при неправильном предлежании (пусть даже не всегда выходило успешно). Возможно, акушерки Древней Греции тоже знали, что предпринять, но Гиппократ счёл ниже своего достоинства с ними советоваться.

Увы, богини, защищавшие женщин, не могли защитить даже самих себя. Геру изнасиловал её брат Зевс, после чего ей пришлось стать его женой. Портрет Геры от Данте Габриэля Росетти.

Врачи-мужчины не имели права осматривать своих пациенток и только опрашивали их, а врачей-женщин не было. Известна отважная девушка, которая пыталась переломить эту ситуацию. Жительница Афин по имени Агнодика решила изучать медицину в Александрии. Для этого ей пришлось не только носить мужскую одежду, но и остричь волосы - для гречанки практически немыслимое действие, ведь такую причёску носили проститутки.

Однажды Агнодика явилась лечить некую заболевшую женщину. Та, конечно, наотрез отказалась допустить к себе врача. Тогда Агнодика показала потихоньку пациентке грудь. Женщина успокоилась, и Агнодика смогла осмотреть её и назначить лечение - кстати, такое, как назначали мужчинам, поскольку медицина в те времена уже продвинулась и отошла от экскрементов. Больная поправилась, но оказалась неспособна держать секреты при себе, и вскоре тайна Агнодики стала известна всей Александрии. Врачи города подали на неё жалобу. Однако во время суда толпа горожанок атаковала судей, называя их врагами женщин, и судьи разрешили не только Агнодике, но и любой женщине отныне изучать медицину и заниматься врачеванием. Правда, неизвестно, воспользовался ли этим разрешением кто-то после отважной афинянки. Всё же для обучения пришлось бы ходить в место, полное мужчин - это было очень нескромно.